Валерий Осинский. - Предатель.

– Как быстро получилось… – вдруг растерялась она и заплакала. Андрей обнял женщин.

Дома он собрал чемодан. Пошел к Серафиму прощаться. Дверь открыл Аркадий: священник с женой уехали на рынок. Алена выглянула из гостиной на голоса.

– Зайдем в твою комнату, – сказал Андрей.

В углу висела икона. На полке стояли несколько томов Толкиена и Льюиса. Рядом книги по строительству и история русской философии под редакцией Лосского. На шкафчике изображением к стене был приколот плакат AC/DC.

Андрей присел на диван, рассказал о встрече с Полукаровым и о записи в дневнике. Попович сидел на стуле боком и по привычке отца теребил бородку.

– Прости, что я…вам нагадил, – Андрей смущенно кашлянул в кулак.

– Ничего. Мы сами виноваты.

Аспинин выложил на стол перехваченную резинкой тонкую пачку долларов.

– Пусть Никита мотает в любую безвизовую страну. Потом что-нибудь придумает. Ты что решил?

– Я был в военкомате. Там осенний призыв начинается.

Они помолчали, пожали руки, и Андрей ушел. Отдал брату ключи от дома и машины. Доехали за час. На сердце было пакостно.

Привокзальную площадь запрудили машины. Валерьян высадил Андрея у подъезда, достал из багажника дорожный чемодан на колесах, обнял брата и отъехал. Он махнул на прощание в зеркало заднего вида и втиснулся в автомобильный поток.

В купе мягкого вагона Андрей поужинал домашней едой и лег спать.

Из Питера в Хельсинки ехал поездом. В Хельсинки опоздал на паром и, чтобы не пропал день, автобусом добрался до Турку и купил билет на паром до Стокгольма.

Спозаранку Андрей сложил вещи и поднялся в бар.

В просветах между сушей ползло красное солнце, отставая от громадного корабля на левых поворотах или обгоняя его – на правых. Ближе к Стокгольму все чаще попадались острова с аккуратным домиком среди деревьев и яхтой у пирса.

В чехле на поясном ремне Андрея задребезжал мобильный телефон, зазвучал «Полет валькирий». Брат сообщил, что утром, в день отъезда Андрея, на Ярославском вокзале при проверке документов задержали Белькова. В рюкзаке у него нашли гранату. Каланчевым вчера звонила его мать и плакала.

– Ни о чем я их просить не буду! Если Никита заговорит, каждый свою шкуру спасать станет! – сказал Валерьян. – Приезжать не надо! Лучше напиши все, что видел, и выложи в интернете. Ты сможешь! Не поможет, так хоть поднасрешь им. Там они тебе ничего не сделают. Заодно заяву подтвердишь, что ты автор, – хмыкнул он. – Я пришлю по электронной почте документы. Что осталось. Список литературы, по которой писал рукопись. И продолжение…

– Глупость это! Никому это не надо! – крикнул Андрей: стало плохо слышно. Два досыпавших за столиком финна, подняли головы и посмотрели за окно, думая, что приплыли. Брат не расслышал. Тогда Андрей крикнул: – Адвоката нанимай. Я вышлю бабки… – и Валерьян выключил телефон.

Комната Аспинина в гостинице маленького университетского городка Упсала, с видом на речушку Фюрис, километрах в восьмидесяти от столицы, досталась ему «в наследство» от брата и напоминала пенал. Мебель здесь располагались так, как ее расставил Валерьян. Письменный стол у окна так, чтобы свет падал слева. Диван поперек комнаты. За спиной в «гостевой» половине – бытовые предметы…

Андрей перезвонил брату. Валерьян сказал, что пока все тихо. Никита либо молчит, либо взял вину на себя. Полукаров ждет: выкрутимся ли? (А мог отрапортовать о заговоре!) Или зад прикрывает – ибо докладывать надо было, пока Бельков не попался.

– Не передумал? Может, возьмешься за писанину? – спросил Валерьян.

– Ладно. Попробую. Сам говорил, не забор покрасить. Ты там это…, словом, вали все на меня: всю вашу писанину. Может, хоть с этим отвяжутся.

Вечером по электронной почте от Валерьяна пришло письмо. Андрей прочел:

«Повсаний. Описание древней Эллады.

А. Д. Бивар. Митра и Серапис // Вестник древней истории

Свеницкая И. С. Человек и мир в восприятии греков эллинистического времени.

Хёбл Гюнтер. История империи Птолемеев. Лондон-Нью-Йорк.

Филон Александрийский. О жизни созерцательной или о молитвенниках…»

Список растянулся на четыре страницы. Внизу приписка:

«Книги найдешь в интернете и в библиотеке. Пересылаю хлам, что ты отдал легавым, и продолжение. С флешки в ватнике».

Андрей удобнее устроился в кресле и принялся читать.

Засуха и пожар уничтожили почти все участки, где рос папирус. Но еврейские купцы, державшие всю оптовую торговлю осокой в Александрии, давали ремесленникам за талант прессованной травы всего на два ассария больше прошлогодней цены. Ремесленники греческих, македонских, фракийских, критских, иранских, сирийских и египетских фил столицы решили: «обрезанные» хотят пустить «гоев» по миру.