Елена Яковлева: Милое чудовище

Мура бросила трубку на рычаг и заметалась по комнате, сбрасывая халат и натягивая джинсы. Труба звала ее в бой, а вся энергичная и деятельная Мурина натура рвалась за ней.

Большой женсовет состоялся в семиметровой Тамариной кухне под заунывное посапывание чайника на плите и перманентный рев Тамариных отпрысков за дверью. Их, кстати, было целых трое: шестилетний драчун Колька и полуторагодовалые двойняшки Паша и Даша. Тамара единственная из трех подруг решилась на подвиг материнства, да к тому же еще и многодетного. В то время как Мура целиком отдалась творчеству, а Викуля все откладывала исполнение своего священного женского долга. Дооткладывалась!

— Ой, ой… — не отличаясь оригинальностью, причитала Викуля, — что делать, что делать…

Тамара вздохнула и печально посмотрела на Муру. Мура нахмурилась, постучала пальцами по крышке обеденного стола, как докладчик по графину, и приступила к разъяснительной работе.

— Прежде всего нужно уяснить, чего ты хочешь, — осторожно начала она. — А так, есть масса разнообразных вариантов, выбирай на вкус. Примитивные женщины обычно в таких случаях ограничиваются банальным мордобоем, а творческие натуры, настоящие фемины, действуют изобретательнее. Они просто подавляют противника морально.

Вика протяжно заревела:

— Я не хочу его подавлять, я его люблю-у-у… Я не хочу его терять…

— Все ясно, — кивнула Мура, — точно такая же история описана в моем романе «Поцелуй на прощание», там на сто восемьдесят девятой странице есть…

— Да ладно тебе с твоими романами, — вмешалась Тамара. — Тут тебе не роман, а жизнь. Видишь, человеку плохо!

— Ну и пожалуйста, пожалуйста, тогда ты предлагай, что делать! — оскорбилась в лучших чувствах Мура. Честно говоря, она всегда немного недолюбливала Тамару и, если бы не Вика, ни за что не стала бы с ней водиться. И причина здесь не только в том, что история их дружбы с Викой восходила к славным детсадовским временам, а с Тамарой они знались всего каких-то четыре года и опять же через Вику, да еще при этом в скрытой Тамариной оппозиции ей. Муре. Когда Мура излагала свои замечательно стройные теории, Тамара большей частью не желала внимать ей с открытым ртом подобно Викуле, а подвергала их сомнению. А что еще ужаснее, вносила в них собственные коррективы практичной домохозяйки, тем самым приземляя полет мысли. То же самое произошло и на этот раз.

— А что тут предлагать? Вот если бы у них дети были! Мой Борька, например, никогда меня не бросит, потому что знает: я его к детям потом на пушечный выстрел не подпущу!

— Нормально, — хмыкнула Мура, — хорошее предложение. Где же она тебе теперь дитя возьмет?! В капусте, что ли?

Вика перестала реветь белугой и сделала круглые глаза.

— Ой, — прошептала она, — да у нас же с Киркой уже целый месяц ничего не было…

— А я что говорю! — торжественно провозгласила Мура. — Ну точно, точно как в моем романе «Поцелуй на прощание»! Ты же его, можно сказать, сама бросила в объятия этой блондинки! А теперь волосы на голове рвешь. Типичная женская логика! Уж сколько я вас, дур беспробудных, просвещаю, глаза за компьютером испортила, а вы все старинным обезьяньим способом на собственных ошибках учитесь!

Вика и Тамара затихли и с уважением посмотрели на Муру, а та наконец получила возможность спокойно изложить свою точку зрения:

— Мой план прост, как валенок, но по гениальности ему нет равных. Прежде всего ты не должна закатывать ему никаких скандалов, хотя, не сомневаюсь, осуществить это будет очень трудно. Ты сделаешь вид, что ничего не знаешь, и будешь вести себя как ни в чем не бывало. Почему? Поясняю: ну начнешь ты выяснять с ним отношения, и что хорошего? А вдруг он тебе ответит: извини, дорогая, я действительно полюбил другую. Прости и прощай. И что ты сделаешь? Разводы-то у нас, слава богу, не запрещены! А ты, как я понимаю, хочешь его оставить при себе?

— Еще бы она не хотела, — опять вмешалась Тамара, — вот так возьми и отдай готового мужика, как говорится, со всеми удобствами какой-то блондинке только потому, что у нее ноги из ушей. Да повыдергивать их ей, и все дела!

Мура, которой надоели ее неорганизованные выступления, решила пресечь их разом и в корне.

— Может, ты этим и займешься? — ехидно поинтересовалась она. — Ну, в смысле выдергиванием ног вместе с ушами? А то мы тебя отрядим!

— Ладно, молчу, — отмахнулась поверженная на обе лопатки Тамара.