Инесса Ципоркина - Ужасно роковое проклятье

— Стоп, синьор Микеле, вы обращались в милицию?

— Какая милиция? — взвыл Чингьяле, потрясая над головой сжатыми кулаками, — Ее же не похитили! И на каком языке я им объясню, что она ушла с этим, похожим на бородатого карликового верблюда! И я во всем виноват!

— В чем именно? — гнула я свою исследовательскую линию, стараясь восстановить картину событий.

— Мы поссорились! Я был раздражен тем, что он ходил и ходил за нею все время, а когда во второй день переговоров рухнуло это железное чудище, пытался отвести ее в паб, чтобы встряхнуться! Клянусь, — Чингьяле остановился и поднял руку, словно выступал перед судом присяжных, — я хотел лишь подшутить над ней. Вначале я просто посмеивался над жуткой внешностью и именем этого русского, над его манерами и сомнительным наличием у него даже капли таланта, говорил, что ее бы засмеяли, появись она с ним на улице — хоть в России, хоть в Италии. Даже спросил, не перепутает ли публика ее нового кавалера с неизвестным представителем сибирской фауны. Тогда успех, сказал я Лео, тебе обеспечен — как защитнице исчезающих видов. Она молчала и занималась своими делами, словно не слышала. Я еще поднажал. Вдруг она разозлилась и стала кричать, возмущаться моей ксенофобией, а под конец позвонила этому Тьябреткено и назначила ему встречу на три часа дня. Я не хотел пускать Лео, но был страшно зол, а потому обвинил ее в глупости и легкомыслии! Сказал, что все женщины произошли от куриц!

— А Элеонора? Что она вам ответила? — я с трудом сдерживалась, чтобы не расхохотаться, представляя себе картину: в интимной обстановке номера-люкс роскошного отеля проводят романтическое свидание пышная синьорина Брилла и приплясывающий от нетерпения губошлеп Табуреткин.

— Лео не ответила, — увял Микеле, — Она просто ушла. А я стал ее ждать. Так всегда происходит! Вместо того, чтобы сразу ее задержать и поговорить, спокойно во всем разобраться, вечно я даю ей уйти и пытаюсь помириться лишь по возвращении, — он спрятал лицо в ладони, — Трусость проклятая, жалкие мужские потуги отодвинуть объяснение! Вечером, точнее, ночью я позвонил Франческо, спросил, где теперь искать Элеонору. А он посоветовал спросить у вас. Он сказал, что можно не брать с собой переводчика: вы хорошо говорите по-итальянски. Ваш телефон не отвечал до поздней ночи, и тогда я взял адрес у Кавальери и приехал сам. Я так надеялся, что вы все-таки дома! Помогите мне найти чертова паршивца, и я обещаю не убивать его, — адвокат помолчал и закончил, — по крайней мере, сразу.

Через десять минут, одевшись и умывшись ледяной водой, я сосредоточенно рылась в записных книжках. Конечно, два часа ночи — время позднее, но Табуреткин вряд ли поведет Элеонору Брилла к себе ночевать: в его квартире безвылазно проживает Табуреткина невеста, Раиска Кислоквасова — бравая девица пятидесяти лет, преследующая лишь одну жизненную цель — заключить законный брак. Бог его знает, каким образом в ее стратегических планах оказался Табуреткин, но теперь он намертво припаян к Раиске. Периодически она таскается за ним даже на мальчишники, где и сидит с лицом "глупого пингвина", воплощая гениальный горьковский образ. Следовательно, для нелегальных утех Табуретка выберет либо квартиру приятеля, либо сделает то же, что и Кавальери-младший со мной, то есть будет водить Элеонору всю ночь по барам-клубам, пока не напоит ее допьяна. Если так, мы не сможем отыскать в хороводе ночных заведений Табуреткина и Бриллу.

Тут мне пришла в голову здравая мысль: денег у Табуреткина на целую ночь удовольствий не хватит. Скорее всего, сразу после звонка Элеоноры он побежал занимать у своих "подельников". Мог и проболтаться им насчет своих планов: куда он намерен вести итальянскую соперницу Райки Кислоквасовой. Я обзвонила всех, кроме Мыльцева и Веревкиной: просить взаймы у одной женщины, чтобы устроить другой женщине незабываемую ночь наслаждений — глупость, на которую даже Табуреткин был неспособен, а Мыльцев, бедняга, страдал в больнице. Как выяснилось, программа Табуреткина была прозрачна и проста, как бутыль дистиллированной воды: сначала ресторан подороже, а потом один богемный клуб, в котором и сам Табуреткин, и его единомышленники частенько проводили большую часть ночи. И теперь надо было прозвониться или сразу ехать в это богоугодное заведение.

— "Концептуалы и маргиналы" — чудеснейшее место, — желчно рассуждала я, с большой неохотой натягивая теплый свитер, — Там столько уродов, что среди них даже Табуретка нормальным смотрится. Вот и будет вашей Элеоноре урок русской экзотики: на баб поглядит, мужиков понюхает. Их в клубе сейчас человек сто, желающих повеселиться, а зальчик всего один. "Там русский дух, там Русью пахнет!" Водкой с пивом и неумытым российским концептуализмом.