Инесса Ципоркина - Ужасно роковое проклятье

— Я не уверена, синьор Кавальери, — начала я объяснение, — что эта скульптура удобна для перевозки. Кроме того, мы не можем гарантировать ее устойчивость… — произнося блеклые, если сравнить с ощущениями, фразы, я безотрывно следила за "акселератиком".

Чугунный вундеркинд просто надвигался на нас, демонстрируя последствия неудачно проведенной лоботомии. Статуе нельзя было отказать в определенной экспрессии: по ней чувствовалось, сколь она опасна. Ее бы стоило назвать "Не стой под грузом!" и выставить где-нибудь на территории завода, производящего арматуру, в качестве скульптурного предупреждения.

— Не-ет! Моя "Невинность" вполне устойчива! — вступил, вернее, ворвался на повышенных тонах в наш разговор Мыльцев, — Вот, смотрите!

Он размахнулся и нанес гигантскому безголовому путти удар, от которого изваяние явственно пошатнулось и загудело, будто знаменитый колокол Ревун с Ивана Великого. Алессандро Кавальери бесстрашно протянул руку в слабой попытке удержать летящую нам на головы тушу. И в тот момент, когда меня медленно-медленно, как в кошмарном сне, накрывало бездонно-черное металлическое брюхо, я услышала разбитый на отдельные звуки крик: "Со-о-онья-а-а!" и поняла, что взмываю в воздух, словно бы отделяясь от собственного тела.

Более ли менее я пришла в себя только через пару часов, тогда же и поняла, что осталась в теле, и даже не в очень пострадавшем: отделалась легким испугом и синяками-ушибами. Рухнувший статуй никого не задавил насмерть, хотя своему создателю, по общему для големов закону, сломал ногу в нескольких местах и вывихнул предплечье. Поганца Мыльцева задело только краем, потому он и остался жив. Но зато любителю монументальных форм был преподан практический урок физики. Глядишь, теперь он станет создавать "акселератиков" с большим числом точек опоры. Меня же и главу делегации спас мой герой — Франческо. Он метнулся орлом в нашу сторону и вытащил обоих из-под падающей мыльцевской "Невинности", практически сразу, пока проклятая скульптура еще качалась от "хука справа" своего автора. Как у Франческо хватило сил оттолкнуть отца в угол зала и подхватить меня, даму немалого веса, на руки, по всем канонам Голливуда? Видать, он настолько же силен, насколько благороден. М-м-м, обожаю!

Впрочем, даже после выхода из шока мне было не до романтических грез. Одна мысль крутилась у меня в голове: почему дурацкий болван обрушился именно сегодня, едва не убив синьора Кавальери и синьорину Хряпунову, хотя его сто раз проверяли на устойчивость? Ну, мои-то сомнения по поводу креплений чертовой "Невинности" объясняются мнительностью и нехорошими предчувствиями. А, в общем, рабочие на славу потрудились: шнуры, распоры, противовесы и я не знаю что еще. Наконец, по вундеркинду били кулаками раз двадцать, проверяя, не всколыхнется ли его железное пузо. Но тот никак не отреагировал, и купидончика-переростка оставили в покое. Что же произошло сегодня?

Через какое-то время, извинившись, убыли итальянцы, уводя бледного Алессандро Кавальери, удалились санитары, унося хныкающего Мыльцева, а обалделых коллег покалеченного ваятеля потащил в соседний ресторан выпить (то ли с горя, то ли с радости) Дармобрудер. Оставшись одна в зале, я внимательно осмотрела постамент и саму скульптуру. Сейчас было сложно выяснить причину отделения чугунного уродца от фундамента, но несколько крепежей, соединявших базу изваяния с пьедесталом, лежали отдельно. И ни один, тем не менее, не был разорван или сломан. Все они выскочили целиком, будто их заранее повынимали из пазов, а после падения "акселератика" подбросили к лежащей на полу "Невинности", имитируя несчастный случай: якобы ненадежные железяки сами повылетали. Таким образом, это саботаж. Или диверсия. Но, скорее всего — покушение. На меня? То ли мне надо лечиться от паранойи, то ли я действительно в опасности. Когда вполне устойчивое сооружение валится тебе на голову через сутки после того, как твоим кофе отравился человек, — это наводит на нехорошие мысли.

Унылым зомби я прошла в служебные помещения, и тут же была атакована коллегами: у них накопился целый миллион вопросов. Объясняя сослуживцам незначительные детали происшествия, но стараясь не выдать главного — своих подозрений, я попутно и сама их расспросила: кто заходил в зал с "акселератиком", были там посетители сегодня, кто оставался возле статуя надолго или возился у пьедестала, громыхая железом? К сожалению, никаких конкретных данных. Как всегда, в помещении вечером убиралась тетя Катя, но железного урода она не протирала, а только помыла пол. Я недобрым взглядом смотрела на уборщицу, которая охала и ахала с искренним чувством — не то восторженного испуга, не то пугливого восторга, как и подобает пожилой женщине, узнавшей, что кто-то едва не погиб. Неужели в падении мыльцевского путти виновата старая клуша?