Наталья Александрова - Клиент Пуаро

Вторая, меньшая комната была спальней старухи. В полутьме белела неубранная кровать, на ночном столике возле нее стояли бутылочки и пузырьки из-под лекарств.

Вера снова почувствовала раздражение из-за того, что ей приходится копаться в старухиных вещах. О самой умершей тетке она не думала. Впрочем, и при жизни-то Анна Ермолаевна интересовала Веру только постольку, поскольку являлась владелицей необычайно дорогой картины. Возможно, она сама это заслужила, кто знает? Во всяком случае, бабка умудрилась всех обмануть, подсунув в банковский сейф подделку…

Но где же она могла прятать картину? Если заниматься планомерным, тщательным обыском квартиры, это займет слишком много времени, а Вера подозревала, что времени у нее нет. Раньше или позже сюда нагрянут люди загадочного Штабеля или всесильного Гришина, они поймут, что картина спрятана здесь, в квартире, и сами займутся ее поисками, а от нее, Веры, избавятся за ненадобностью…

Вера вернулась в гостиную и ходила по ней из угла в угол, пытаясь догадаться, где покойная тетка могла устроить тайник. Старый паркет скрипел под ее ногами. Возможно, старуха устроила тайник под полом? Вера подумала еще немножко и решила, что вряд ли. Тетка была не слишком крепкой, стало быть, для такой работы ей пришлось бы нанимать кого-то, а она, как уже говорилось, слыла женщиной осторожной и вряд ли доверила бы тайну малознакомому человеку. А знакомому – тем более, усмехнувшись, подумала Вера.

Она еще раз огляделась. Одну сторону комнаты занимала старомодная мебельная стенка – шкаф, сервант, секретер, другую часть – массивный комод, а на нем – старинные бронзовые часы. Над часами висели несколько картин, дальше была дверь, вдоль следующей стены стоял диван, покрытый выцветшим бежевым покрывалом, рядом – маленький темный столик, на нем – старомодный телефонный аппарат.

Вера подошла поближе и села на теткин продавленный диван. Она знала, что это любимое место хозяйки, она не раз видела на этом диване Анну Ермолаевну. Все здесь было устроено для ее удобства – столик рядом, только руку протяни, на него можно поставить чашку чаю, очки положить, лекарство… Телефон, опять же, совсем рядом, вставать не нужно… Именно с этого места удобнее всего смотреть телевизор.

Старуха проводила тут много времени, чаек попивала, сериалы посматривала, по телефону с приятельницами разговаривала, с такими же, как она, старыми перечницами… Очень удобно – все под рукой, все перед глазами…

Вера еще раз очень внимательно посмотрела на противоположную стену комнаты. Там, как и везде, висели картины – темноволосая женская головка, какая-то живописная южная гавань, букет ярких пышных роз…

Вера часто бывала у тетки и помнила все эти картины.

И сейчас она почувствовала, что на стене чего-то не хватает.

Зажмурив глаза и заставив работать память, она вспомнила, что посредине, между розами и южной гаванью, висела икона. Николай Чудотворец. Вера удивлялась, почему старуха повесила здесь эту икону – она была явно дешевая, уж слишком примитивно и грубо был намалеван лик угодника, а религиозностью Анна Ермолаевна никогда не отличалась…

Вера поднялась с дивана и подошла к противоположной стене.

Совершенно верно, на месте иконы на обоях виднелся прямоугольный след – от солнца, как след от часов на загорелой руке…

Вера похолодела.

Чтобы проверить ужасное подозрение, она схватила лежавший на столике портновский сантиметр и измерила пятно на обоях.

Двадцать на тридцать сантиметров, точно такие же размеры, как у той поддельной картины, которую она вчера принесла Гришину.

Значит, такие же размеры, как у настоящей картины.

Мерзкая старуха перехитрила всех. Она положила подделку в банковский сейф, а настоящую картину повесила на виду, заклеив ее дешевенькой иконкой. Она сидела на своем диване, глядела на картину и посмеивалась.

Но даже не это самое ужасное. Самое ужасное, что кто-то побывал здесь раньше Веры, разгадал теткину хитрость и унес картину.

Унес ключи от Вериной великой мечты, ключи от солнечных пляжей, белоснежных лайнеров, роскошных отелей… ключи от счастья, как понимала его Вера Зайценогова.

Вера застонала… и тут же замолчала, застыв от страха.

Дверь квартиры едва слышно скрипнула.

Сердце бешено заколотилось, во рту пересохло. Вера крадучись двинулась в сторону прихожей. Она смутно надеялась, что странный звук ей померещился, и хотела убедиться, что в квартире нет никого, кроме нее, и запереть дверь на огромный допотопный крюк… она ругала себя за легкомыслие, за то, что сразу не догадалась накинуть крюк, понадеявшись на замки.