Наталья Александрова - Клиент Пуаро

– Тетка, родная, ныне покойная, – подтвердил аноним. – Адресок подсказать или сами найдете?

Капитан Хвощ машинально сжал руку в кулак, сушка раскололась на четыре ровных кусочка.

– Убийцу зовут Роман Войтенко, – сообщил аноним и добавил уже совсем другим голосом, по-свойски: – Не ленись, капитан, и не тяни резину, а то не успеешь. Чай потом допьешь! – и повесил трубку.

Капитан удивленно поглядел на сушку, потом на чашку с чаем, после чего решительно отложил сушку в сторону и поднялся со стула. Он решил взять машину и съездить по указанному адресу на квартиру покойной тетки покойного писателя. В конце концов, один положительный момент в этой истории уже присутствует – капитану не нужно больше выдавливать из себя рапорт.

– Ну вот, – сообщил Маркиз Лоле, которая уже успела стянуть с себя парик и старушечий платок в блеклый цветочек, а также стерла сложный макияж, – теперь нам остается только ждать.

Лола закурила длинную темную сигарету и блаженно откинулась на спинку сиденья.

Вера поднялась на четвертый этаж.

Остановившись перед дверью покойной Анны Ермолаевны, покосилась на соседскую дверь, за которой послышалась негромкая возня.

– Подслушиваешь? – бросила она через плечо. – Подглядываешь? Имею, между прочим, право сколько угодно приходить – я законная тетина наследница!

Из квартиры соседки раздался грохот – видно, старая сплетница от неожиданности что-нибудь уронила, а то и сама хлопнулась в обморок.

Вера усмехнулась и загремела ключами.

Прихожая в теткиной квартире была большая и пыльная, все в этой квартире казалось старым и пыльным, Вера сразу зачихала, глаза у нее заслезились. Хозяйка и при жизни-то уже не следила за чистотой как надо, а самой Вере совсем не хотелось наводить порядок в старухином жилище. Вера включила свет – несмотря на дневное время, в прихожей было темновато – и огляделась.

Шкафчик для обуви, старая вешалка, дверь стенного шкафа. Вера открыла дверцу, выпустила на свет тучу моли и снова зачихала. В стенном шкафу на полках лежали какие-то бесполезные старушечьи вещи, пыльные свертки, узлы и коробки. Неужели картина спрятана где-то здесь? Да тут за неделю не справишься, если все перебирать, а главное, так противно возиться с пыльным допотопным барахлом… Вера подумала, что займется стенным шкафом в самую последнюю очередь.

Она прошла на кухню и внимательно осмотрела ее. Старые, но довольно крепкие шкафы, большой круглый стол, покрытый выцветшей клеенкой. Тетка вполне могла спрятать картину где-нибудь здесь, например засунуть ее в буфет. Например, прикрепить ее сзади, к стенке…

Вера понимала, что хотя ее никто не торопит и она имеет право находиться в этой квартире, на самом деле в ее распоряжении совсем немного времени – рано или поздно ее станут здесь искать или те люди, которые караулили ее возле банка, или тот покупатель, который вчера с позором выставил ее из ресторана… Поэтому нужно было торопиться. Она чувствовала, что это – последний шанс осуществить свою великую мечту, для достижения которой она не останавливалась ни перед чем и, можно сказать, убила двух ни в чем не повинных людей – Алексея Волкоедова и Аглаю Михайловну… Смерть Животовского, к счастью, не на ее совести… То, что она сделала это чужими руками, нисколько не уменьшало ее вину.

В любом случае она должна найти картину, иначе все эти жертвы будут совершенно напрасными.

Вера еще раз окинула взглядом кухню и направилась в комнаты.

Первая комната была очень большая, вероятно, старуха пользовалась ею в качестве гостиной, хотя гостей Анна Ермолаевна в последние несколько лет принимала крайне редко, в основном – своих племянников, Веру и Алексея Кирилловича, а их она попросту, по-родственному поила чаем на кухне.

Прежде всего Вера тщательно задернул шторы в гостиной. Она не могла отделаться от чувства, что за ней кто-то следит, и задернутые шторы немного ее успокоили. В комнате стало темно, и Вера включила верхний свет.

Она осмотрела стены, сплошь завешанные картинами. Были тут пейзажи, портреты, натюрморты… Между стеной и сервантом едва помещался большой портрет неприятного лысого старика. Глаза его глядели на Веру грозно и осуждающе, как будто старик знал, чем Вера занимается, и очень это не одобрял.

– Ладно, ладно, – тихонько проговорила Вера, глядя на старого урода, – ты мне еще будешь на нервы действовать!

Старик, кажется, понял ее слова и еще сильнее насупил брови.