Наталья Александрова - Клиент Пуаро

Старушка протянула Лене кухонное полотенчико с вышитым на нем букетом полевых цветов.

– Вышивала покойница и правда очень хорошо. Вот мне в прошлом году подарила…

Леня с уважением оглядел полотенце и вернул хозяйке.

– Очень красиво!

– А разве молодежь это ценит? – старушка скривилась. – Анна-то и говорила, мол, только бы Вера не узнала про завещание, а то ходить совсем перестанет, да еще гадость какую сделает… У нее, у Верки-то, характер гадкий, такая сплетница, все за спиной, все тишком…

После посещения нотариальной конторы Лола решила, что пришла пора ей немножко отдохнуть. Она сняла светлый парик, стерла с губ помаду и прогулялась по Каменноостровскому проспекту, заходя по пути в некоторые магазины. Время пролетело незаметно, и, когда Лола поглядела на часы, оказалось, что прошло уже довольно много времени. Лола ахнула и полетела домой. С Леней она столкнулась в собственном дворе. Вид у него был сердитый, в руке компаньон держал клетку с попугаем.

– Вот так новость! – удивилась Лола. – Откуда вы, друзья мои?

– С твоей телестудии, – ворчал Леня, – позвонили – срочно, говорят, забирайте своего попугая! Он у них там всех до смерти заговорил, режиссер уже на грани нервного срыва! Актрисы тоже: одну, что похудее, он в нос клюнул, а у второй парик стащил!

– Батюшки! – ахнула Лола. – Перришон, что ты наделал! Теперь тебя уволят!

– Ничего подобного, – заявил Маркиз. – Режиссер сказал, что у Перришона отличный типаж, но характер ужасный. И что раз он такой невоспитанный, то сериал будут снимать без него, а потом отработают все сцены с попугаем за три дня и смонтируют, вот!

– Сами они все невоспитанные, верно, Перришончик? – обиделась Лола. – Просто ты – тонкая творческая натура…

За разговором они незаметно добрались до квартиры, где насмерть разобиженный Пу И лежал на Лолиной кровати и делал вид, что страдает. Пу И страшно жалел сам себя и осуждал Лолу. Всеми фибрами своей собачьей души он не уставал поражаться ее вероломству. Восхищение талантом попугая понемногу сошло на нет, и теперь позабытый и позаброшенный Пу И мучился от ревности. Кот, как всегда, держался невозмутимо – его-то никто не бросал. Все же по некоторым признакам было заметно, что Лолино поведение Аскольд не одобряет, но никакой моральной поддержки песику он не оказывал.

Увидев своего любимца в скорбной позе, Лола почувствовала угрызения совести.

– Пуишечка, детка! – начала она ласково, но попугай тут же заорал в клетке, захлопал крыльями и затопал ногами.

Лола махнула рукой и решила оставить примирение с песиком на потом.

– Дорогая! – позвал Леня. – Тебе удалось что-нибудь выяснить?

– Да, и очень много, только ты первый начинай.

– Ну что, – начал Леня, усевшись в кресло и почесывая за ушами невесть откуда взявшегося у него на коленях кота Аскольда, – как я и предполагал, речь идет о наследстве старухи Лопатиной. В наследстве у нее предположительно числится картина не кого-нибудь, а самого Симоне Мартини. Но судя по тому, какие папуасские танцы развиваются вокруг этого наследства, картина действительно существует. То есть ее даже видели.

– Кто? – невинно спросила Лола.

– Это… неважно. – По тому, как Маркиз сделал легкую запинку при ответе, Лола сразу же поняла, что в деле замешана женщина, да не какая-нибудь посторонняя, а близкая знакомая ее ветреного компаньона.

– Короче, бабуля узнает, что у нее в доме имеется такая ценность, – начал Леня, старательно отворачиваясь от своей проницательной подруги, потому что неоднократно имел случай убедиться, что Лолка не только умеет читать по глазам, но и запросто влезет ему в душу, – она решает обезопасить себя от воров и грабителей, вызывает нотариуса…

– Селиверстова Владимира Константиновича, нотариальная контора находится на Каменноостровском проспекте, – вставила Лола.

Маркиз удивленно блеснул глазами, но продолжил:

– Вызывает нотариуса и пишет завещание, по которому эту картину вместе с остальными отписывает своему племяннику Алеше Зайценогову – в миру писатель Волкоедов. А племяннице Верочке, которая часто ходит к старушке пить чай, – как раз чайный сервиз и вышивки собственного изготовления.

– Коварная старуха! – Лола покачала головой. – Но отчасти я ее понимаю.

– Она отдает самую ценную картину нотариусу Селиверстову, который прячет ее в банковский сейф.

– А дальше я знаю! – оживилась Лола. – Можно расскажу?

Маркиз милостиво кивнул.