Наталья Александрова - Клиент Пуаро

– Что я должна сделать? – подозрительно осведомилась Лена, провожая взглядом Ленин бумажник.

– Для этого… – Леня уставился на свою собеседницу выразительным «кавказским» взглядом, надеясь на его гипнотическое воздействие. – Для этого ты должна рассказать мне про завещание старушки Лопатиной, и про Веру, и про банковскую ячейку…

– Это же разглашение профессиональной тайны! – испуганно прошептала Лена, покосившись на остальных посетителей кафе.

– Раньше надо было думать, дорогая! – назидательно проговорил Маркиз, придвигаясь ближе к своей собеседнице. – Сейчас ты в этом разглашении завязла, как муха в сиропе, и единственное, что тебя может спасти, – полная откровенность со мной!

То ли Маркизу действительно удалось придать своему голосу гипнотическое воздействие, то ли таким воздействием отличаются новенькие купюры с изображением американского президента, но, во всяком случае, Лена Звонцова тяжело вздохнула, откинулась на спинку стула и начала:

– Владимир Константинович… ну, тот нотариус, у которого я работаю, – Леня кивнул, – оформлял завещание одной старухи… Анны Ермолаевны Лопатиной… – Леня опять кивнул, не прерывая рассказа. – Я тогда приходила к ней вместе с нотариусом. Противная старуха была… ну, не об этом речь. Завещание оформлять она нас на дом вызывала, вроде как совсем старая и беспомощная, а потом вдруг звонит и просит Владимира Константиновича вместе с ней поехать в банк, арендовать сейф и поместить туда предмет, который потом, после ее смерти, должен будет получить наследник. Я снова в банк вместе с нотариусом приехала и очень удивилась – бабка на этот раз вполне бодро выглядела и очень даже хорошо соображала. Она передала Владимиру Константиновичу тот самый предмет – это был пакет, завернутый в плотную коричневую бумагу, как почтовая бандероль, и так же, как бандероль, запечатанный сургучной печатью…

– Какого размера пакет? – перебил Маркиз девушку.

Та показала ему руками размер пакета и продолжила:

– Внутрь банка старуха пошла вдвоем с нотариусом, я дожидалась их в машине. Ну, там они арендовали ячейку сейфа, оставили пакет, и после этого я старуху больше не видела… а очень скоро она умерла…

– И вот тут-то появилась Вера и сбила тебя с пути добродетели, – насмешливо проговорил Маркиз.

Лена кивнула, не почувствовав его насмешки.

– Потом очень много всякого случилось, – продолжила она. – Самое главное, умер главный наследник Анны Ермолаевны, ее племянник… кажется, он был писатель…

Леня кивнул, показывая, что он в курсе событий.

– Теперь Вера – единственная наследница старухи, – закончила девушка, – и послезавтра она с Владимиром Константиновичем пойдет в банк получать тот самый пакет.

– Вот как? – Леня напрягся. – Послезавтра? А какой это банк?

– Московский Коммерческий, – послушно отозвалась Лена, которой уже нечего было терять, – отделение на Владимирском проспекте…

– Ну что ж! – Маркиз снова вытащил свой бумажник и отсчитал девушке стопочку новеньких купюр. – Как уже было сказано, джентльмен не должен быть скрягой, и слово свое я держу. Вот тебе плата за информацию, и упаси тебя бог кому-нибудь проговориться о нашем разговоре! Особенно Вере! Ну, да ты девушка умная, сама все отлично понимаешь…

Лена испуганно кивнула и торопливо спрятала деньги.

Леня поднялся и сказал:

– Кофе все-таки допей, очень вкусный кофе!

Он вышел из кафе, не оглядываясь, а Лена Звонцова еще долго сидела над чашкой остывшего кофе и думала, не привиделся ли ей этот странный, удивительно информированный человек «кавказской» наружности.

Она склонялась уже к мысли, что сам этот странный человек и весь неприятный эпизод, главным действующим лицом которого он был, ей действительно померещились от переутомления, но внушительная стопочка долларов, которую она нащупала в потайном кармашке, убедила ее в реальности всего случившегося.

Тогда она решила выбросить странного человека из головы, а доллары воспринять как неожиданный и очень своевременный дар небес.

Михаил Ильич Рувимчик, рядовой преподаватель Академии художеств, был известен как замечательный копиист.

Еще он был известен как человек, который никогда не отказывается ни от какой, самой срочной и трудной работы. Дело в том, что ему постоянно нужны были деньги.

Конечно, деньги нужны всем, в этом смысле Михаил Ильич не был оригинален, но ему они нужны были особенно остро, поскольку ему приходилось кормить чертову прорву детей.