Наталья Александрова - Клиент Пуаро

Сегодня, как уже говорилось, было тихо. Пу И валялся на Лолиной кровати, но ему это разрешалось, кот дремал на кресле в гостиной, а попугай сидел на шкафу и посматривал оттуда хитрым глазом.

– Какие-то они у нас удивительно тихие! – изумилась Лола. – Уж не заболели ли?

– Все трое? – возразил Леня. – Так не бывает. Просто попугай теперь стал артистом, ему не с руки хулиганить, это ниже его достоинства.

– Ага, значит, ты признаешь, что Перришон подбивал остальных на преступления исключительно от недостатка внимания к его персоне! – обрадовалась Лола. – А ты еще ругал меня за то, что возила его к профессору!

– Пр-рофессор – дур-рак! – немедленно отозвался попугай со шкафа.

– Все равно он жутко невоспитанный, – расстроилась Лола, – что с ним делать – ума не приложу!

– Лолка, тебе не о попугае нужно сейчас думать, а о том, как развязаться с этим делом!

– Здравствуйте пожалуйста! – заорала Лола. – А я о чем тебе толкую? Я же тебе говорю – знаю, кто убийца! Этот Рома их всех убил, потому что они его обокрали! То есть ему так казалось, что они его обокрали, – поправилась Лола, заметив насмешливый блеск в глазах своего компаньона.

– Факты, – приказал Леня.

– Факты? Пожалуйста! – Лола вскочила с дивана и забегала по комнате. – Это Роман…

– Рома, Р-ромочка, кр-ролик, кр-роличек! – заорал попугай и захлопал крыльями на шкафу.

– Не перебивай! – отмахнулась Лола. – Так вот, Раиса говорила, что ее муж имел дело с Животовским, так? Он к нему ходил, вел какие-то переговоры, так что можно при желании найти свидетелей. Ведь Животовский – крупный продюсер, не в подъезде же он с ним встречался, а у себя в кабинете, так? Потом писатель этот, грубиян, не тем будь помянут… Наш Рома с ним тоже конфликтовал, то есть он жене жаловался, что тот у него что-то украл…

– Ага, посредством телепатии… Влез к нему в мозг и украл готовый роман… – ехидно напомнил Маркиз. – И ты думаешь, что твой капитан будет слушать подобную чушь? Нет, Лолка, в милицию нам идти никак нельзя, никто не станет тебя слушать.

– Вообще-то да, – вздохнув, согласилась Лола, – представляю, какими глазами посмотрит на меня капитан. Да еще замешалась в этом деле та девка белобрысая, Зайценогова. Она-то тут каким боком? Раиса даже ревнует к ней мужа, но я-то думаю, что дело тут не в чувствах, ты ведь его видел…

– Да уж, – неопределенно пробормотал Маркиз. – Кто на такого польстится? С другой стороны, и по делу его использовать никому в голову не придет… Знаешь, Лолка, нужно идти с другого конца. Что за человек был этот писатель? На похоронах какие-то братки присутствовали, бывшие жены ругались…

– Ну, в том, что жены ругались, как раз ничего странного нет! – авторитетно заявила Лола. – С кем не бывает? Видно, от писателя приличное наследство осталось, вот они и лаются.

– Все же мне одно лицо там показалось знакомым, – бормотал Маркиз. – Вот пока ты с Раисой жизнь в кафе прожигала, я фотографии из печати получил, те, что на кладбище делал. Давай смотреть…

Леня разложил на столе фотографии и наклонился над ними.

– Здесь у нас «вдова номер один» в окружении коллег покойного по творческому союзу, – проговорил Маркиз, откладывая в сторону несколько фотографий, – а вот появилась «вдова номер два» со своими колоритными спутниками… Черт, ну у этих братков и реакция! Смотри, ни на одной фотографии их нельзя как следует разглядеть!

– При чем здесь реакция? – спросила Лола, с интересом заглядывая через Ленино плечо.

– Они выработали способность не попадать ни на одну фотографию, – ответил Маркиз, откладывая в сторону еще несколько снимков. – Видишь, нигде их лица толком не видны…

– Постой-ка. – Лола придвинула к себе одну фотографию. – Леня, посмотри сюда!

– Что такое? – Маркиз взглянул на свою подругу в недоумении. – Конечно, довольно неудачный снимок, первая вдова со спины, все остальные как-то не в фокусе…

– Зато очень хорошо видна могила, – проговорила Лола. – Видишь вот эту плиту?

Действительно, на снимке была хорошо видна полированная гранитная плита, расположенная совсем рядом со свежей могилой, готовой принять останки покойного писателя.

– Ты видишь, что написано на этой плите?

Часть надписи была закрыта полой плаща одного из участников гражданской панихиды, однако на видимой части плиты отчетливо читалась вторая половина выбитой на граните фамилии.

– … еногов, – прочитал Леня.

– Если бы на плите была фамилия «Волкоедов», мы видели бы концовку «…оедов», – страшным шепотом сообщила Лола.