Дарья Донцова - Добрый доктор Айбандит

Я оторвалась от созерцания сотни средств, необходимых, чтобы выглядеть естественно прекрасной, и удивилась. Домработница, пусть крупная и грубая, но все же женщина, держала на руках здоровенную собачищу, похоже, плод страстной любви ротвейлера и слона, а Петр принес крохотную чхуню размером с чашку для кофе.

– Пусть Марина Евгеньевна посадит маленькую на колени, а большая должна сесть у ног хозяйки, – попросила Галина.

– Нет, черную на руки, рыжую вниз, – немедленно заспорил Леонид.

– И как Волкова удержит гибрид танка с водокачкой? – взвизгнула режиссер.

– Беатриче легонькая, – пробасила Людмила и протянула хозяйке черную тушу.

Глядя, как Марина Евгеньевна безо всякого напряжения берет огромного волкодава, я разинула рот от удивления.

– Чучело! – вдруг воскликнула Ирина. – Собачки-то неживые!

– А и правда, – пробормотал Леня.

– Беатриче и Молли умерли, но остались с нами, – объяснила актриса. – Они обожали участвовать в телесъемках, и сейчас их души радуются.

– Жесть… – прошептал Ваня.

– Картинка суперская, – одобрил Степа, – и брюки никто не порвет. Отлично придумано! Вот кто бы Смоляковой такое посоветовал с ее мопсами сделать.

– А кошки есть? – деловито спросил Леня.

– Какие хотите, на любой вкус, – гордо произнесла Людмила.

– Рыжая подойдет, – сделал выбор Леня.

Галина сдвинула брови, явно пытаясь сообразить, какой цвет будет контрастен морковному, но не нашла подходящего и взвилась:

– Нет! Черный и белый!

– Кирпичный, – изменил тональность сценарист.

– Несите всех, – подал голос Иван.

Минут через пятнадцать, после долгих споров, чучела были размещены вокруг Марины Евгеньевны. Галина и Леонид, отпихивая друг друга локтями, пялились в камеру, которую держал Степан.

– Жаль, она одна в кадре, – вздохнул Леня. – Нам бы для оживляжа ребенка. Дети и зверушки всегда смягчают картинку.

– Людмила, тащи сюда Джину, – распорядилась Марина Евгеньевна.

Домработница двинулась в коридор.

– Эй, не бегай по всему дому! – крикнула в спину прислуге хозяйка. – Джина на первом этаже, в угловой. Смотри, не перепутай ничего!

– А то я дура, – пробормотала себе под нос домработница, проходя мимо меня так близко, что мой нос уловил аромат очень дорогих духов «Гортензия».

Незадолго до майских праздников я зашла в парфюмерный отдел большого магазина, попала на презентацию новинки от всемирно известной французской фирмы, и мне достался в подарок крохотный пробничек. Спустя неделю, полностью опустошив пробирку, я прибежала в торговый центр с целью купить эти духи и была неприятно поражена их ценой. За миниатюрный флакончик, которого и на месяц не хватит, требовалось заплатить пять тысяч рублей. Минут десять мое желание заполучить парфюм боролось с севшей на плечи жабой, и в конце концов последняя победила. Интересно, сколько зарабатывает Людмила, если позволяет себе этот аромат? Или ей сделала подарок добрая хозяюшка?

– Сейчас появится моя внучка Джина, – радостно сообщила Марина Евгеньевна.

– Девочка тоже чучело? – уточнил Степа.

Ваня пнул его ногой.

– Я только спросил, – заныл Степан.

– Она совершенно живая, – заверила актриса. – Поздоровайся, дорогая.

Стройная темноволосая черноглазая девушка, вошедшая в гостиную, покорно произнесла:

– Добрый день.

– Прошу любить и жаловать, – защебетала Марина Евгеньевна. – Наша Джиночка десятиклассница, отличница, умница, красавица. Солнышко, поцелуй бабулю… Некоторые актрисы скрывают свой возраст, запрещают детям называть себя мамой. Но я не такая, горжусь ролью бабушки. Кстати! Вы знаете о новом проекте Теодора Генриховича?

– Нет, – дружно воскликнули телелюди.

Марина Евгеньевна сказала:

– Меня просили молчать, но поскольку через неделю начинаются эфиры, программа встала в сетку, открою тайну: мы с Джиной ведущие шоу «Бабуля». Оно будет выходить по воскресеньям, в девятнадцать сорок пять.

– Самый прайм-тайм, – выдохнул Леня. – Поздравляю.

– Джиночка, кошечка, не стой столбом, сядь около бабушки. Давай покажем, как мы начинаем шоу, – ласково пропела актриса.

Девочка умостилась возле Марины Евгеньевны, нежно обняла ее за талию, положила голову ей на плечо, изящно скрестила ноги и замерла.

– Юбка, детонька, – неожиданно резко произнесла актриса и почему-то поморщилась.

Джина одернула подол дорогого шелкового платья, снова замерла, а потом проникновенно сказала: