Наталья Александрова - Миллион черных роз

Вера Анатольевна тяжело вздохнула, подумав о несправедливости судьбы, и отправилась домой.

Наутро Маркиз решил снова навестить Аветисова, чтобы выяснить у него подробности всей Богомоловской аферы. Он позвонил в офис, но автоответчик сказал, что фирма «Алиби» временно закрыта. Леня пораскинул мозгами и сообразил, что до смерти напуганный Аветисов скрывается. Но вряд ли он сумел скрыться далеко и надолго, потому что полиция, надо думать, держит его на заметке, как мужа убитой Валерии Кликунец, и периодически таскает на допросы. Бегство его из города вызовет ненужные подозрения. Разумеется, Богомолова Аветисов боится больше, чем полиции, но интуиция подсказывала Маркизу, что Аветисов прячется где-то недалеко.

Офис фирмы действительно был закрыт на замок, и Маркиз решил навестить секретаршу. Ей-то скрывать нечего, она спокойно сидит, небось, дома.

По компьютерной базе данных МВД он узнал список сотрудников пресловутой фирмы «Алиби». Из всего небольшого перечня только одна фамилия — А.Ф. Фомина — подходила для аветисовской секретарши. Он выяснил домашний адрес и телефон Фоминой, после чего позвонил и спросил Васнецовых. Скрипучий неприятный женский голос, в котором он сразу узнал голос страхолюдины-секретарши, нелюбезно ответил ему, что никакие Васнецовы здесь не проживают. Маркиз удовлетворенно улыбнулся и пошел будить Лолу, которая после пережитого накануне стресса напилась снотворного и не собиралась сегодня вставать до самого вечера.

Однако когда Леня вежливо, но твердо попросил ее помочь с гримом, Лола поднялась без дальнейших понуканий, видно поняла, наконец, что они попали в передрягу, и капризы придется отложить до лучших времен.

— Дорогая! — обратился Маркиз к Лоле. — Сделай-ка из меня самого типичного сантехника!

— Стоило будить, — буркнула Лола, — тут и делать нечего.

Однако она минут сорок трудилась над его лицом и одеждой.

Николай Афанасьевич Аветисов любил женщин.

В особенности он любил глуповатых блондинок с круглыми доверчивыми голубыми глазами, ямочками на щеках и тонкой талией. Но высоких темпераментных и энергичных брюнеток он тоже любил. Впрочем, как и полненьких рыжих хохотушек. Но сейчас, когда удача отвернулась от него, а жизнь стала опасной, как увеселительная прогулка в кишащих хищниками и ядовитыми змеями джунглях Индокитая, Николай Афанасьевич мог положиться только на одну женщину.

На свою секретаршу, преданную, как собака, надежную, как доллар, обязательную, как смена дня и ночи.

Страшную, как смертный грех — с ее вечно торчащими вперед зубами, жидкими, коротко остриженными волосенками и костлявыми коленями, на которые он постоянно натыкался в самые неудобные моменты. С ее преданными собачьими глазами, которые она не сводила со своего любимого начальника, со своего любимого мужчины. Любимого и единственного.

Когда несколько месяцев назад, в приступе неожиданной меланхолии, Николай Афанасьевич проводил свою секретаршу до дома и напросился на чай в ее одинокой однокомнатной квартирке, со всеми вытекающими отсюда последствиями, он с изумлением, переходящим в сдержанный испуг, выяснил, что его верная сотрудница пронесла до весьма зрелого возраста невинность. Пронесла, чтобы торжественно сложить ее к ногам любимого шефа.

Впрочем, с ее внешностью это было нетрудно. Вряд ли многие покушались на ее добродетель.

Кроме затянувшегося девичества, у аветисовской секретарши была еще одна страшная тайна. Ее ненормальные родители посмотрели когда-то итальянский фильм «Не промахнись, Асунта», и этот фильм произвел на них такое сильное впечатление, что они назвали Асунтой свою дочь.

Бедная девушка ужасно стеснялась своего дурацкого имени и всем знакомым представлялась Асей. Это тургеневское имя совершенно не подходило к ее коротким бесцветным волосам и длинным выступающим вперед зубам.

По паспорту она звалась Асунтой Федоровной Фоминой.

Почувствовав, что земля горит у него под ногами, Николай Афанасьевич окончательно переселился в крошечную квартирку своей преданной секретарши и вовсе перестал выходить на улицу.

Асунта была счастлива. Любимый мужчина принадлежал ей безраздельно. Ей больше не приходилось ревновать его к смазливым клиенткам, к симпатичным секретаршам клиентов мужского пола, к случайным подружкам, ко всей женской половине человечества, которая только и думала о том, как бы увести от нее ее неожиданное сокровище, ее любимого и единственного Николая Афанасьевича.