Фредерик Дар - Сан-Антонио в гостях у МАКов

Это была ее первая поездка в Париж, и она осталась до— вольна ее началом. В Париже ее никто не ждал, и она не знала, где провести ночь, а так как было уже очень поздно и наш особнячок пустовал, я предложил ей кров, и после небольших сомнений, чтобы не испортить о себе мнение (у каждого из нас свое самомнение), она приняла мое приглашение.

— Правда, у вас очень мило, — восхищается она. — Вы промышленник?

— Почти, — соглашаюсь я, не краснея.

Я ее драйвую (Drive — вести (англ.). В оригинале на фр. языке.) на первый (В газетах пишут, что ИХ общество на ступеньку выше НАШЕГО. Не знаю, но их первый этаж соответствует нашему второму.) этаж, полностью отремонтированный после того печального пожара (См.: «От «А» до «I». (Название одного из романов Сан-Антонио.)), и распахиваю перед ней дверь своей спальни.

— Вы будете спать здесь! — говорю я.

— А вы? — беспокоится Ирен.

— Я тоже, — успокаиваю ее, не моргнув глазом. Она пытается возразить:

— Это неудобно!

— Почему! — восстаю я. — Здесь есть горячая вода и матрас «симмонс».

Мисс Провинция окатывает меня струями опереточного смеха. Именно в эту минуту происходит безобидное на первый взгляд событие: начинает трезвонить треплофон. Так как час поздний (на башне мэрии только что пробило двадцать пять по полуночи), этот звонок беспокоит меня.

— Вы не ответите? — удивляется Ирен.

Я сам как раз обдумываю ответ на этот вопрос, прежде чем дать расписку в получении. Кто бы это мог быть? Маман? Старик? Приятель? Шутник? Наконец я решаю, что это Маман желает убедиться, благополучно ли я добрался, и снимаю трубку. Осечка, это Старик.

— Слава Богу! — кричит он в эбонитовую цедилку (Образное выражение, которое можно использовать для обозначения телефона, чтобы избежать повторов).

Между нами говоря, в этот момент мне вовсе не хочется вспоминать Бога.

Если бы я поддался своим чувствам, то бегом бы спустил треплофонный аппарат в мусорник и возобновил пленительное общение с Ирен. Но вы ведь меня знаете? Долг — превыше всего. Вместо того чтобы слушать свои низменные инстинкты, я слушаю своего босса, а так как под рукой у меня нет сургуча, то вы легко прочтете его послание:

— Я позвонил вам на авось, зная, что вы в отпуске, мой дорогой Сан-Антонио. Все дело в том, что у одного из моих друзей, месье Петит-Литтре, известного издателя, произошло нечто из ряда вон. Представьте себе, во время званого вечера, который он давал в своем особняке в Нейли, две трети его гостей почувствовали недомогание.

— Что, лангуст оказался несвежим? — предположил я со злорадством, о происхождении которого вы догадываетесь, если, конечно, не вчера свалились с луны.

Это не веселит Стриженого.

— Все намного серьезнее, чем просто пищевое отравление, мой друг. Петит-Литтре один из немногих присутствующих на вечере, кто не почувствовал тревожных симптомов. Охваченный ужасом, этот достойный человек обратился ко мне: представьте его трудности!

Надеюсь, у него они не связаны с желудком, не могу я сдержаться, чтобы снова не пошутить, я вообще шутник (такой шутник, что в один прекрасный день окажусь в шутейном доме).

В порыве красноречия Старик продолжает:

— Он не захотел обратиться в полицию, вы понимаете… Имена его гостей известны всему Парижу и...

Ну, конечно, с такой публикой речь не может идти о разбирательстве на уровне полицейского участка.

— Я по-дружески прошу вас, дорогой, поехать и посмотреть на месте, в чем там дело...

Вы уловили тонкий намек? Ваш Сан-Антонио попался, как кур в ощип. Правда, с почестями, достойными пасхальных яиц! Я проклинаю Старика, его высокопоставленных корешей и свою дурацкую привычку снимать телефонную трубку среди ночи.

— Сейчас буду там, месье директор.

Он диктует мне адрес Петит-Литтре.

— Как только появятся новости, звоните!

— Договорились!

Я кладу трубку на рычаг и поворачиваюсь к Ирен.

— Вы уходите? — лепечет она, побледнев от разочарования.

— Да, срочное дело.

— В такой час?

— Один из наших крупных клиентов вылетает утренним рейсом в Рио, но перед тем хочет сделать заказ на сто двадцать миллиардов долларов, я спешу предоставить в его распоряжение наш каталог.

Она встряхивает головой, чтобы лучше понять услышанное.

Наконец понимает.

— Чем вы торгуете?

— Аппаратами по производству ветра. Вы немного вздремнете здесь, думая обо мне. А я не заставлю себя долго ждать.

Меняю свой дорожный костюм принца Гэльского, помятый в железнодорожном путешествии, на темно—синий в полоску и спешу вывести свой «мерседес» из гаража.