Наталья Александрова - Охотник за головами

— В общем, да, — Рудик смотрел на Леню с нескрываемым и опасливым интересом, с каким смотрят на человека, собирающегося прыгнуть в пропасть без парашюта или сыграть в «русскую рулетку», — но должен тебя предупредить, это такая опасная игра! По моему мнению, куда безопаснее почесать за ухом тигра-людоеда.

— А скажи-ка мне, что тебе говорит такая фамилия — Аветисов?

— Аветисов? — недоуменно повторил Рудик и надолго задумался, — ничего не говорит.

А кто это такой?

— Николай Афанасьевич Аветисов. Может он иметь какое-то отношение к Богомолову?

Как-то с ним пересекаться — допустим, какие-то общие дела в недавнем прошлом?

— Ну, ты слишком многого от меня хочешь! — протянул Рудик, ковыряясь вилкой в карпаччо, — может, и пересекался — но, во всяком случае, это вряд ли заметный человек, всех людей высокого уровня я знаю… Девчонка не соврала…

— Какая девчонка? — удивленно переспросил Маркиз, — о чем ты говоришь?

— Официантка, — как ни в чем не бывало пояснил Рудик, показав глазами на маячившую невдалеке «монахиню», — карпаччо у них сегодня действительно удачное, телятина просто тает во рту.

— Быстро ты темы меняешь! — нервно усмехнулся Маркиз.

— А по поводу нашей темы, — Рудик снова склонил голову к плечу и посмотрел на Маркиза странным долгим взглядом, — будь осторожнее, мой дорогой, это очень опасные люди и очень опасные дела… А я хочу, чтобы ты еще не раз угощал меня таким замечательным карпаччо.. Впрочем, я тебя знаю как человека умного и удачливого, так что, может быть, у тебя все получится… А тогда… — Рудик на несколько долгих секунд погрузился в размышления и наконец вполголоса проговорил, ни к кому не обращаясь, — а тогда нужно срочно продавать акции «Петроинвеста»…

— Ольги, конечно, как всегда, нет, — Лиза Штукина, стареющая травести, обреченная до пенсии играть шаловливых мальчишек, энергичных бойскаутов и чахоточных племянников главной героини, склонилась к самому уху своей сердечной подруги Гаяне Айвазян, темпераментной и роковой актрисы второго плана. Лиза дружила с Гаяне последние два месяца. Причиной этой внезапной дружбы стало появление в театре Ольги Чижовой — именно такие имя и фамилия стояли в паспорте у Лолы. Новая актриса, которой явно благоволил главный режиссер, или просто — Главный, да к тому же еще одаренная природной красотой и каждый день меняющая дорогие шикарные тряпки, поминая к месту и не к месту какого-то мифического богатого и влиятельного «спонсора», не могла не вызвать настоящую бурю ненависти в маленьком тихом болоте, каким был этот второразрядный театр. Как некрасивые девочки в пионерлагере, Лиза и Гаяне подружились «против» Ольги, мгновенно позабыв все свои прежние нешуточные ссоры и смертельные обиды друг на друга. Ольгу они называли за глаза в лучшем случае содержанкой; другие прозвища были куда хуже, вплоть до совершенно непечатных.

— Конечно, нет! — Гаяне вспыхнула, мгновенно заводясь с пол-оборота, — некоторым все можно! Если бы мы с тобой, Лизанька, не пришли на репетицию — представляешь себе, какой скандал закатил бы наш Великий и Ужасный!

— Айвазян! Штукина! — прикрикнул на подруг главный режиссер. — Мы вам не мешаем выяснять отношения? А то можем перенести репетицию в другое помещение, а сцену оставить в вашем распоряжении!

— Извините, Олег Игоревич! — пропищала Лиза Штукина своим звонким пионерским голосом.

— Свиристицкая, повтори сцену с самого начала. Ты выходишь из-за левой кулисы, поворачиваешься к залу и говоришь…

Что должна сказать героиня, осталось неизвестным, потому что в этот самый момент из-за правой кулисы вышла уборщица тетя Клава с таким выражением лица, что Главный застыл в немом восхищении и всерьез подумал, не пропадает ли в уборщице великая драматическая актриса.

— Там… — едва слышно проговорила тетя Клава, показывая рукой куда-то назад и дико тараща глаза.

— Немедленно очистить сцену! — завопила помощник режиссера Лютикова, устремившись наперерез тете Клаве, — черт знает что творится! Вы понимаете, что идет репетиция!

— Репетипитиция! — передразнила Лютикову уборщица, — какая еще репетиция!

Там.., там…

— Да что там такое? — тоном страдающего непризнанного гения воскликнул Олег Игоревич.

— Там… Валерию Борисовну убили! — выговорила наконец тетя Клава распиравшую ее поразительную новость.

— Как? Что? Не может быть! — загалдели все в один голос и бросились толпой к неожиданно прославившейся тете Клаве. Репетиция была окончательно и бесповоротно сорвана.