Наталья Александрова - Глаз ночи

— Чем обязан? — проговорил :он с вежливой старомодной интонацией.

— Не посмотрите ли камешек? — Зарудный с удивлением расслышал в собственном голосе заискивающие нотки.

— Да я вроде уже смотрел ваш изумруд. — Ювелир откинулся на спинку кресла и удивленно воззрился на Зарудного. — Или у вас сомнения возникли?

— Вот я хотел уточнить, тот ли это камень, что вы смотрели? — Артем выложил изумруд на стол перед стариком.

Тот снова вставил в глаз монокуляр и наклонился над камнем.

— Неплохо, — пробормотал он себе под нос, — очень даже неплохо…

Зарудный почувствовал, как сжавшее его сердце ужасное подозрение понемногу отпускает.

Ювелир распрямился, поднял глаза на гостя и с одобрением произнес:

— Неплохая работа. Сразу видно — хороший грамотный мастер делал.

— То есть… — Зарудный растерялся:

Иван Францевич вроде бы одобрял увиденное, но говорил что-то не то, в его голосе не было прежнего священного восторга перед чудом природы, а только похвала какому-то неизвестному мастеру.

— То есть, — повторил Зарудный, чувствуя, как его сердце снова сжимает холодная рука ужасного подозрения, — это не тот камень, который вы смотрели прошлый раз?

— Да это вообще не камень, — пожал плечами ювелир, — это стеклянный страз, подделка, но очень хорошо изготовленная.

Передайте мастеру мои поздравления. Работа первоклассная.

— Поздравления? — прорычал Зарудный. — Да я бы этого гада задушил своими руками!

Дверь кабинета открылась, на пороге стоял Парфеныч, рядом с ним, натягивая короткой поводок, задыхался от ярости Шторм.

— Иван Францевич, как тут — все в порядке? — осведомился старый телохранитель. — А то я слышу — тут вроде голос повышают, а Шторм этого не любит…

— Все в порядке, — кивнул ювелир. — Наши гости уже уходят… Проводи их, Парфеныч.

Столик, за которым разместились Лола, Маркиз и Вячеслав Ангелов, обслуживал тот же самый усатый официант, который работал в тот вечер, когда Леня ужинал здесь с Татьяной Коноплевой. Маркиз заметил в глазах официанта узнавание, но дальше взгляда дело не пошло: узнавать посетителей можно только тогда, когда они сами этого хотят.

— Что вы скажете об эскалопе из телятины с сыром и лимоном? — обвел Леня взглядом своих соседей по столику.

— Прекрасный выбор, — скромно подал голос официант, — позволю себе предложить перед ним на закуску салат из морепродуктов под соусом карри с дольками ананаса и киви.

Ангелов равнодушно кивнул, а Лола посмотрела на Маркиза с любопытством:

— Ленечка, когда ты успел так поднатореть в итальянской кухне?

— В этом ресторане началась история «Глаза Ночи», здесь она и закончится. — Леня снова повернулся к официанту и сказал:

— Я надеюсь, у вас есть не только итальянские вина? Мы предпочли бы бутылку белого бордо.

— Конечно. — Официант слегка поклонился и исчез.

Маркиз поднял глаза на стеклянную крышу ресторана, проследил за полетом птицы и с удовлетворенным вздохом произнес:

— Итак, эта история закончилась. Вот здесь, Вячеслав, ваши дивиденды, треть от полученных нами денег, как мы договаривались, без налогов — триста тридцать три тысячи. — Он придвинул к стулу Ангелова дорогой коричневый портфель свиной кожи. — Кстати, этот портфель в свое время тоже сыграл роль в нашей истории…

— Это необязательно, — снова слегка поморщился Ангелов, — для меня важнее то, что известное нам лицо окончательно повержено и вряд ли сможет подняться на ноги.

Хотя, впрочем, деньгам всегда найдется применение…

— Еще бы. — Лола слегка блеснула глазами.

— Моральная выгода у нас тоже одинаковая, — усмехнулся Маркиз, — мы все очень рады падению «известного лица». А вы уверены, что он действительно в полном дерьме? Ведь, казалось бы, сумма по его масштабам не слишком большая.

— Уверен, — Ангелов чуть заметно улыбнулся, и Леня увидел по этой улыбке, что перед ним сидит такой же опасный хищник, как Зарудный, разве что более порядочный и обаятельный. — Когда ему понадобились деньги, он обратился в несколько банков, но я заранее переговорил с их руководством, и Артему всюду отказали, а собственных свободных средств у него не было. Тогда ему пришлось залезть в деньги своих компаньонов, а это, уверяю вас, публика на редкость кровожадная, и когда они узнают, что он спустил их денежки, от бедняги только перья полетят…

— Ну и поделом! — закончил Маркиз деловую часть разговора, заметив приближающегося к столику официанта.