Дороти Кэннелл - Роковухи

— Мамочке очень стыдно, — сообщила я близнецам. — Чему она вас, спрашивается, учит? И что скажет папочка, если… когда узнает всю эту историю?

— У-у-у! — Эбби прижала ладошку к округлившимся губкам.

— И не говори! — Потирая спинку Тэма, я изображала папочку на тропе войны. В лицах. — «Силы небесные, Элли! За кого ты меня держишь? Я что, по-твоему, неодушевленный предмет? Игрушка? Никто и никогда меня так не унижал!»

Уложив детей, я вернулась на кухню и бросилась шарить по ящикам. Что за черт! Куда подевалось руководство? Должно быть, Фредди стащил… Ах вот оно где!

Дрожащими руками я вытащила брошюру из-под тостера с твердым намерением разодрать в клочья и спалить, если удастся, — колдовские книги, говорят, огонь не берет. В доказательство своей магической силы буклет сам раскрылся на пятой главе.

Кто из вас занимается любовью в кромешной тьме, милые дамы? Лес рук? Глазам не верю. Что за радость терять время на то, чтобы нащупать друг друга, если можно наслаждаться божественным видом обнаженной…

— У-у-у! — Повторив возмущенный возглас своей принцессы, я была готова совершить акт вандализма, но не успела — кто-то стучал в дверь со стороны сада.

Сколько уж твержу себе… Сперва подумай, Элли, потом делай. Все без толку. Разумеется, я крикнула: «Войдите!» — после чего вросла в землю, не успев избавиться от распроклятого руководства. Здрасьте! Наш недостойный замок почтила присутствием преподобная Эвдора. Волосок, как всегда, к волоску, любезная улыбка на месте, в затянутых черной лайкой ладонях — продолговатая стеклянная кастрюлька.

— Прошу прощения за внезапный визит. Мне бы следовало позвонить заранее, но…

— Полностью с вами согласна! Тем и хороши соседи, что могут в любую минуту заглянуть на огонек.

— Надеюсь, я не прервала ужин.

— Боже упаси! Бен работает допоздна, а я… так, вдохновлялась литературой. — Дура! Отвечай теперь на расспросы. Что за книжка, да о чем, да кто написал.

— Очень мило.

— Позвольте… — Чуть не ляпнула «вашу кастрюлю». Соображать надо, Элли. Она же решит, что у тебя до ужина руки не дошли. — Позвольте ваше пальто.

— Спасибо. Я ненадолго.

— Ну хоть чашечку чаю! — Я сунула руководство за тостер и наконец вздохнула свободнее. Чего никак нельзя сказать об Эвдоре. Вид у нее был… замороженный, как у того йогурта, с которого началась наша первая беседа.

— Что ж. Еще раз спасибо. Принимаю приглашение. Надеюсь, — она приподняла стеклянную посудину, — вы не сочтете это даром данайцев.

— О чем вы говорите! Но это против всех правил. Вы у нас новосел, так что инициативу с подарком должна была проявить я!

Кажется, начинает оттаивать.

— Мне приятно хоть чем-нибудь отблагодарить вас и вашего мужа за изумительное печенье. Давно пора было это сделать, но… все как-то не складывалось.

Мой взгляд малодушно уперся в пол. Изумительное печенье. В виде фигурок со всеми мужскими регалиями. Изумлению наверняка не было предела.

— Сегодня утром Глэдстон приготовил этого лосося, а ближе к вечеру, буквально за пять минут до ужина, его вызвали по телефону на… встречу. Вот я и решила угостить вас. Попробуйте… Надеюсь, понравится.

— Огромное спасибо. Вы так добры.

Плохо скроено и наспех сшито. Ну сорвали ее преподобию семейный ужин… Почему бы не убрать лосося в холодильник и не насладиться его розовой плотью, скажем, завтра, под треск поленьев в камине и мерцание свечей? Господи, заговорила на языке «Библии» роковух. А Эвдора-то так и косится в сторону тостера…

— Как вам новый приход? — Я пристроила соседский дар на среднюю полку холодильника, предварительно размазав майонез по верхней и перевернув миску с овощами на нижней.

— Прекрасно, спасибо. — Эвдора стянула перчатки и взялась за пуговицы пальто. — Однако Читтертон-Феллс весь в делах. Я так поняла, что здешним дамам скучать не приходится. Если они не на работе и не заняты по хозяйству, то поправляют здоровье в этом… такое название…

— Да-да, верно. От названия и впрямь дух захватывает. Помнится… «Само Совершенство».

— А вы случайно туда не…

— При всем желании… — Я вовсю хрустела пальцами. Сюда бы сейчас мисс Шип — еще вопрос, кто кого перехрустел бы. — Вы не представляете, сколько у меня забот. Дети, дом, да вот еще Тобиас. В сад выбраться некогда, не говоря уж об отлучках в город.

Не поминай имени кота своего всуе. Тобиас вызывающе мяукнул и смахнул с тумбы стопку выглаженных подгузников.