Картер Браун: Ностальгия по убийству

— Вы хотите сказать — привидений? Нет. Я — современная девушка без комплексов.

— Что ж... Очень рад.

Но не ушел. Постоял, потом нерешительно произнес:

— Этого дома все боятся. Все, кроме Алекса Бланта. И привидение там есть... Говорят, призрак Олтона Эсквита бродит по дому... Никак не успокоится... Ищет убийцу Мэри Блендинг... Настоящего убийцу.

— Ну от меня ваш призрак будет улепетывать без оглядки, — пообещала я румяному старичку с печальными глазами.

— Хорошо бы.

Он тяжело вздохнул.

Итак, чемоданы уложены, Джонни предупрежден запиской, к телефону подключен автоответчик. Больше я ничего не забыла?

Я сидела в офисе наготове, предвкушая небольшой отпуск с старом доме с привидениями. Пятьсот долларов! Этот момент делал предстоящее времяпрепровождение среди участников мюзикла приятным и волнующим. Ну-ну, посмотрим, что там за призрак Олтона Эсквита!

Мистер Томчик зашел за мной точно в пять. Подхватил чемоданы, и мы спустились вниз.

У кромки тротуара стоял огромный черный автомобиль, вызвавший у меня похоронные ассоциации. На переднем сиденье находилась рыжая Нина Фарр. Мистер Томчик распахнул передо мной заднюю дверцу, а сам принялся укладывать мои чемоданы в багажник.

Заглянув в машину, я увидела в глубине салона черноволосую девушку, старательно отвернувшуюся от меня и глядящую в окно. Длинные волосы струились по плечам, мини-юбка едва прикрывала коленки. Ну и фифа! Единственное, что несколько примирило меня с гордячкой, так это очень красивые стройные ноги — почти такие же, как и у меня.

Я села рядом с девицей, мистер Томчик занял место за рулем.

— В актерской среде не принято церемониться, — сказала Нина Фарр, повернувшись. — Так что, милочка, зовите меня Ниной.

— Благодарю, Нина, — ответила я. — А вы можете звать меня просто Мэвис.

— Вот и отлично.

— В таком случае, я — Уолтер, — улыбнулся мистер Томчик.

Он завел мотор, и машина тронулась с места.

— Мэвис, познакомьтесь с моей дочерью Селестиной, — бросила через плечо мисс Фарр. — А ты, Селестина, повернись к Мэвис. Считай ее своей телохранительницей. Она будет постоянно находиться рядом с тобой.

Селестина демонстративно повернулась и смерила меня презрительным взглядом.

— Что за чушь ты несешь, мама? — сказала она, передернув плечиком. — Я что, даже спать должна в одной комнате с этой оглоблей?

— Селестина! — прикрикнула мисс Фарр.

— Я уже взрослая и не нуждаюсь в няньках! — отрезала та. — Все будут свободны, и только я — под присмотром, как нашкодившая собачка. Да я уверена: ты сама будешь танцевать с Алексом в первый же вечер, а меня заставишь отправиться в спальню. Это справедливо?

— Селестина, не груби матери, — мягко сказал мистер Томчик.

— Пиноккио! — раздраженно фыркнула Селестина и добавила сквозь зубы: — Деревянный чурбанчик. Только и умеет, что читать мораль. А сам так и смотрит в карман Алекса — чтобы не проглядеть момент, когда оттуда выпадет очередная подачка.

Конечно, мистер Томчик все слышал. Я думаю, он привык к хамству будущей голливудской звезды, но ему было страшно стыдно: Селестина распустила язык в присутствии чужого человека. Бедняга что-то напутал с тормозами, машина резко затормозила, потом так же резко рванула вперед... Я воспользовалась моментом и что есть силы саданула эту чертовку Селестину каблуком по голени. Она заорала и выпучилась на меня. Наконец я как следует смогла рассмотреть ее и, честно говоря, ничего особенного не увидела. Карие глаза с накладными ресницами, аккуратный носик и тонкие, накрашенные фиолетовой помадой губы, которые кривились сейчас от боли, как две змеи. Такой тип вам хорошо знаком: женщина-вамп. Зловещая красота, которая губит мужчин. Однако я бы на месте этих мужчин клюнула на нечто другое — более радостное, приятное, белокурое...

— Извини, Селестина.

— Ты специально это сделала! Специально!

— Как тебе будет угодно. Впрочем, разве ты ждала чего-то другого от «оглобли»?

Она смутилась.

— Больше не буду так тебя называть.

— Считай, что мы квиты, — я улыбнулась.

Селестина попыталась сделать то же самое.

— Понимаешь, Мэвис, мать просто в истерике от одной мысли, что я буду жить в доме Алекса...

Она понизила голос и заговорила почти одними губами:

— На самом деле никакой опасности Алекс не представляет. Он сам меня побаивается. Обыкновенный трусливый муж-подкаблучник. Да и с мужчинами я умею обращаться. Чуть что — коленкой в пах.