Картер Браун: Ностальгия по убийству

Мистер Томчик размышлял вслух, поглядывая то на меня, то на мисс Фарр и надеясь на подсказку.

— Мисс Зейдлиц, вы никогда не пели? — спросила вдруг мисс Фарр.

— Я пою, конечно... Когда стою под душем.

— Может быть, вы брали уроки танцев?

— Нет, но я танцую... В темном углу танцзала, где меня никто не видит.

— И на сцене вы никогда не выступали, — скорее, утверждающе, чем вопросительно произнесла актриса.

— Почему же! Когда наш класс участвовал в рождественских спектаклях, меня наряжали медвежонком и ставили в задний ряд. Мисс Пернбол называла меня неуклюжей, но она просто придиралась ко мне!

В комнате повисло молчание. Нина Фарр хмурилась. Наконец мистер Томчик кашлянул и сказал:

— Скажем, что Мэвис Зейдлиц — подруга Селестины.

— Нет, не подходит, — актриса покачала головой. — Я знаю свою дочь: она ревниво относится к другим девушкам. И потом, все заметят разницу в возрасте: мисс Зейдлиц лет на пять старше Селестины.

— Что же делать? — растерялся мистер Томчик.

— Придумала! — мисс Фарр даже щелкнула пальцами. — Мисс Зейдлиц — это девушка, которая мечтает участвовать в нашем мюзикле. Скажем так: жаждет! И мы возьмем ее в качестве старлетки! Полураздетая... улыбающаяся... появляется в ряде сцен... никаких слов — только мимика... Ну как?

Мне пришлось пожать плечами: за несколько лет работы в детективном агентстве кем я только ни была! «Полураздетая старлетка» — это что-то новое.

— Мисс Зейдлиц, вы могли бы ходить по сцене в одном белье?

— Запросто. Я делаю это, как минимум, дважды в день. Правда, не на сцене, а в своей комнате.

— Если можно, сделайте это сейчас и здесь. Нужно посмотреть на вашу фигуру. Вы не возражаете? Раздеваться не надо. Просто пройдитесь по кабинету.

— Никаких проблем, — улыбнулась я.

Действительно, какие могут быть проблемы у девушки, которая именно сегодня, словно специально, надела новенькие брючки, выделяющие и тем самым подчеркивающие все, что надо? Нейлоновая блузка обтягивала мою грудь, талия была перехвачена тонким кожаным ремешком, на ногах — полусапожки на высоком каблучке. Что может быть лучше для демонстрации! Скажу честно, если бы потребовалось снять кое-что из одежды, я бы не обиделась и не стала корчить монашенку. Дело требует! И нечего краснеть.

Я вышла из-за стола, прогнулась, выставив грудь как бастион, прошлась туда-сюда, развернулась... Ах ты, боже мой! Как заблестели глаза у мистера Томчика! А как он задышал! Вот уж не ожидала от этого старичка такой прыти. Как бы у него не случился сердечный приступ. Объясняй тогда полиции, что это обычная реакция мужчины... Зато мисс Фарр недобро прищурила глаза. А может, ее просто мучили газы из-за расстройства пищеварения?

— Мисс Зейдлиц годится в качестве старлетки! — не выдержал мистер Томчик. — Прекрасная фигурка!

— Хорошо, — согласилась мисс Фарр. — А теперь обговорим детали.

Ее, очевидно, все еще терзали кишечные колики, потому что глаза оставались прищуренными.

— Мы перебираемся в дом Бланта сегодня во второй половине дня, — произнесла она сухо. — Если вы, мисс Зейдлиц, сложите свои вещи за пару часов, то в пять мы сможем забрать вас. В машине, кроме нас троих, будет и Селестина.

— Да-да, понимаю, — кивнула я. — И как долго я буду занята?

— Трудно сказать.

— Скажите хотя бы приблизительно. Я должна знать, сколько одежды прихватить с собой. Вам понадобится неделя? Две?

— Думаю, дней десять...

— Месяц, не менее, — сказал мистер Томчик. — Текст сырой, актеры не подобраны, репетиции даже не начинались...

— Месяц? Вы с ума сошли! — завопила я.

— Вот что, мисс Зейдлиц, — стареющая актриса поднялась из кресла, — собирайтесь на неделю. А там — будет видно. Быть может, все прояснится, и вы освободитесь пораньше. И потом, какие могут быть возражения, когда мы платим вам такие деньги!

Я прикусила губу. Пятьсот долларов — неплохо для нашего агентства. Джонни будет на седьмом небе от счастья. Да за такие деньги он сплавит меня хоть в преисподнюю! Джонни, Джонни... Я иногда так сержусь на него, что готова укусить. Почему небеса послали мне именно такого партнера?! Но ничего не поделаешь, я — фаталистка. Что есть — то есть, и чему быть — того не миновать.

Мило улыбнувшись, я заверила клиентов, что к пяти буду готова.

Мистер Томчик открыл дверь и пропустил вперед Нину Фарр, а когда она вышла, повернулся ко мне.

— Я забыл спросить у вас, мисс Зейдлиц... Вы не боитесь полуразрушенных особняков?