Фаина Раевская - Мачо в перьях

Игнат заметно погрустнел. На его благородном челе образовалась скорбная складка, а взор потух.

— Самое ужасное во всей этой истории, — вздохнул майор, — чудовищная ложь, изобретенная вами и прикрытая благородной целью. Поисковый отряд, места боевой славы… Андрюху жаль: повелся мужик на бабьи уговоры, по морде, считай, ни за что схлопотал. Он ведь телеграммы слал от вашего имени, мол, все в порядке, месим грязь в нижегородских лесах, но дело наше правое… А шантаж Завалова? Чья идея? Впрочем, я и так знаю, — Игнат выразительно посмотрел на Маруську. Подруга смущенно хмыкнула, а я лишний раз подивилась необыкновенному оперативному чутью ее супруга. Майор усмехнулся: — А теперь на минуточку представьте, каким идиотом я себя почувствовал в один совсем не прекрасный день, когда утром получил очередную телеграмму, а вечером увидел Маруськину физиономию в телевизоре! Обалдеть! Диктор Центрального телевидения сообщает мне, где в данный момент находится моя собственная жена! Вот уж никак не подумал бы, что Нижний Новгород теперь расположился в районе экватора!

Мне было невыносимо стыдно, даже уши пылали. Я не решалась на оправдания, а вот Маня отважилась на реплику:

— Ты все равно нас не отпустил бы в такую даль, да еще на целый месяц. Ты вообще ведешь себя как феодал недобитый, словно мы твоя личная собственность. Чтоб в Грибочки поехать, приходится неделю уговаривать, а тут — остров! А нам ведь приключений хочется, ощущений всяких острых. Мы женщины, в конце концов!

— Кто женщины? Вы, что ли?! Да вы катастрофы ходячие! Нормальные женщины дома сидят, щи мужьям готовят и детишек рожают, а не таскаются по всему миру в поисках приключений. Ха, острых ощущений им захотелось! Ну и как, получили? Если нет, так бога ради — забросим вас куда-нибудь на Северный полюс или в другую горячую точку, их сейчас навалом… — Игнат потихоньку начал закипать.

Вспомнив, как он рвался в кулачную атаку на террористов и как его с трудом удерживали здоровые мужики, я незаметно пнула ногой Маньку, чтобы она прикусила свой длинный язык хотя бы на время. Подруга прониклась и немедленно дала задний ход:

— Не надо… В смысле, в горячую точку не надо: людям там и так хреново, а с нами совсем пропадут…

— Это точно, — согласился Игнат.

— Мы больше не бу-удем! Правда, Славик? — для убедительности Маруська шмыгнула носом и утерла несуществующую слезу.

Конечно, клясться на Библии, зная Манькин неугомонный характер, я бы не стала, но, на всякий случай скрестив пальцы обеих рук, торжественно провозгласила:

— Никогда! — и тут же наябедничала: — А Маня на острове о ребеночке мечтала…

Чувствительный удар по коленке дал понять, что я сболтнула лишнее. Зато Игната это сообщение взбодрило:

— Да?! Мы этим займемся в самое ближайшее время, правда, любимая?

— Угу, — обреченно кивнула любимая и еще раз двинула по моей коленной чашечке. Было больно, но я изобразила на лице полный восторг по поводу окончательного примирения супругов. Судя по горящим глазам Игната, он был готов немедленно приступить к производству детишек. Однако Маруська осадила любимого:

— Милый, а ты разве не расскажешь, чем дело закончилось? И вообще… — Маня начертила рукой в воздухе знак вопроса. — Хотелось бы узнать подробности. Мы как-никак главные героини этого шоу.

Я не могла не согласиться с подругой, тем более что подробности «шоу» волновали меня со страшной силой. Желание к воспроизводству себе подобных у майора сразу пропало. Он свел брови к переносице, отчего сразу сделался похожим на разгневанного самца гориллы, виденного нами на острове, и вперился в нас пронзительным милицейским взглядом. Ну, мы с Маней тоже прошли суровую школу жизни, потому выдержали этот взгляд со стойкостью, достойной наивысших похвал. Немного помявшись, Игнат все-таки заговорил, и рассказ его, признаюсь, произвел впечатление…

Как ни странно, история началась с убийства некоего Штейна Эдуарда Семеновича. Да-да, того самого Штейна, которым Манька шантажировала господина Завалова. Штейна убили у подъезда его дома, когда тот возвращался в родную Дубну после тяжелого трудового дня. Эдуард Семенович работал в рекламном отделе одного из коммерческих телевизионных каналов. Когда уставший и издерганный начальством Штейн выходил из стареньких «Жигулей», пуля киллера пробила насквозь его сердце. Вторая пуля — контрольная — угодила аккурат в центр лба. Расследование убийства почему-то поручили не местным ментам, а убойному отделу МУРа.