Фаина Раевская - Сватовство майора

— В это время суток мы предпочитаем исключительно красное бургундское вино урожая 1859 года. Не перепутайте, юноша, с урожаем-57! В 1857 году в Бургундии была ужасная засуха, и по этой причине весь виноград получился никуда не годным…

Кажется, я забыла закрыть рот. Бедный официант уронил на пол свой блокнотик и захлопал глазами. Дуська, как ни в чем не бывало, выжидающе смотрела на несчастного парня. Если бы я ее не знала так хорошо, не знала, что про бургундское она читала лишь в «Трех мушкетерах», мамой клянусь, легко бы поверила, что в это время суток дама действительно предпочитает именно бургундское вино урожая 1859 года! Официант всего этого не знал, поэтому покраснел как свекла и пробормотал:

— Простите, из красных вин есть только «Лидия», «Арбатское», «Мерло», «Черный монах»…

Дуся сморщилась, словно слопала целый лимон:

— Ну, хорошо, хорошо! Ну а ликер «Шеридан» в вашем кефирном заведении имеется?

— Да, — радостно кивнул официант.

— Замечательно! Два по двести и шоколадку. Ты не против, дорогая? — это уже мне.

Я только негромко хрюкнула и интенсивно замотала головой. Официант умчался, кося глазом в нашу сторону.

— Откуда про бургундское знаешь? — спросила я Дуську.

— В книжке читала. А что?

— Ничего, — проворчала я, — предупреждать надо!

Официант принес заказ. Он по-прежнему косил глазом и как-то криво улыбался. Видимо, Дуськино выступление здорово подкосило парня.

Ликер оказался превосходным.

— Ну, и где же наш Макаров? — отпив добрую часть содержимого бокала, прищурила глаз Евдокия.

Я пожала плечами:

— Понятия не имею! Если здесь, найдем. А если в «Глиссаде»…

Сестрица мрачно посмотрела на меня и заявила:

— Вечно приходится все самой делать! Тоже мне, Пуаро на пенсии!

Она поднялась и направилась к бильярдистам. Какое-то время ничего не происходило. То есть это мне так казалось со стороны: сестра спокойно наблюдала за игрой, изредка давая советы или задавая вопросы. Зато потом… Один из игроков, весьма, кстати, интересный мужчина, галантно подал Дусе руку, передал кий и склонился вместе с ней над столом в очень тесной, я бы сказала, близости. Мужчина что-то говорил Евдокии на ухо, она кивала, а затем лупанула по шарам. Два шара столкнулись друг с другом с характерным стуком, и один из них покатился к лузе. Однако в нескольких сантиметрах остановился. Мужчина снисходительно похлопал сестру по плечу и, улыбаясь, что-то сказал. В общем, я убедилась, что не зря полагалась на Евдокию. Она, когда хочет, работать может. Я перестала наблюдать за ней, откинулась на спинку стула и блаженно прикрыла глаза. Из состояния нирваны меня вывел знакомый голос:

— Пошли! Макарова здесь нет!

У столика стояла Дуська.

— А где он? — Я ничуть не сомневалась, что ей это известно.

— В «Глиссаде». Там сейчас проходит какой-то банкет. Он гостей принимает.

— Ну и как мы туда попадем? Наверняка он арендовал кафе на весь вечер и никого не пускает туда без приглашения, — протянула я разочарованно.

— Эх, и что бы ты без меня делала?! — ухмыльнулась Дуська. — Нас Эдик пригласил. А Эдик — это друг и компаньон Андрея Павловича. Да поторопись! Эдуард уже, наверное, ждет нас в машине.

Где-то внутри моего организма возникло какое-то смутное беспокойство, однако пришлось его подавить и покорно потрусить за сестрой.

Эдик действительно ждал нас в машине. Шикарный «Ягуар», мягко урча, стоял возле выхода. Я, старый автолюбитель, мысленно застонала. Боже, такая машина — и у какого-то бандита! В том, что хозяин «Ягуара» — бандит, я не сомневалась ни секунды. Заметив, что мы, подобно курицам, вертим головами по сторонам, Эдуард вышел из автомобиля и направился к нам.

— Эдик, — жеманно произнесла Дуська, — это — моя сестра, Женька. Особа весьма неуравновешенная и вздорная. Женя, а это — Эдуард Семенович, бизнесмен и просто хороший человек!

Бизнесмен и человек (читай, вор и бандит!) припал к ручке и проворковал приятным баритоном:

— Можно просто Эдик! Очень приятно! Надеюсь, мы подружимся и ваш вздорный характер не послужит к этому препятствием. Впрочем, — с улыбкой профессионального Казановы добавил Эдуард, — красивой женщине можно простить все! Прошу вас, девочки!

Эдуард Семенович усадил нас на заднее сиденье, и машина плавно тронулась с места. Мы ехали по ночному городу, не обращая внимания ни на светофоры, ни на дорожные знаки, ни на других автолюбителей. Когда у нас с Ромкой была машина и я сама сидела за рулем, я хоть иногда реагировала на светофоры. Правда, Алексеев всегда сильно нервничал, если я «рулила». А потом машины не стало. Не буду упоминать причину, но правое колено до сих пор ноет в сырую погоду. Мой муж наконец успокоился и, когда меня выписали из больницы, заявил, что теперь я навеки пассажир городского транспорта.