Фаина Раевская: Анекдот о вечной любви

В полемику с очередью пенсионеров я вступить не решилась. Но пробубнила себе под нос так, чтобы меня услышали:

— Прав у меня больше, чем у вас обязанностей…

Я поднялась на второй этаж. К счастью, у нужного кабинета народу было немного: два благообразных старичка и молодой человек лет восемнадцати. Все они трепетно сжимали в руках серые бумажки, направления, должно быть, и… скромные майонезные баночки, наполовину наполненные… Впрочем, это неважно. Слегка подивившись, что к невропатологу ходят с анализами, я перевела взгляд на табличку на двери и растерянно заморгала — надпись гласила: «Лаборатория».

— Ничего не понимаю, — я потрясла головой, желая отогнать наваждение. — Сказали, к невропатологу, а прислали в лабораторию. Может, мне и правда пора к психиатру?

Я в растерянности стояла перед дверью и решала: уйти прямо сейчас или все-таки остаться, склоняясь к первому варианту. В конце концов, пусть хозяин мобильного телефона сам разбирается и с охотой, и с медициной, а мне пора на службу. Но тут дверь лаборатории со скрипом приоткрылась, и в образовавшийся проем высунулась голова молоденькой девушки в белой косынке.

— Кто тут от Марь Ванны? — пропищала голова.

— Я! — сам собой вырвался из моей груди радостный вопль. Мужчины с баночками дружно вздохнули, смирившись с судьбой. Впрочем, мой визит в лабораторию закончился, не успев начаться, потому что у головы в косынке оказались еще и руки, и в одной из них обнаружился рецепт.

— Вам, — рецепт перекочевал ко мне, а голова все тем же писклявым голосом раздраженно произнесла, обращаясь к мужчинам: — Я же вам сказала, прием мочи сегодня закончен! Завтра приходите, с семи тридцати до девяти тридцати…

Желающие сдать драгоценную жидкость скорбно кивнули, но ни один из них почему-то не тронулся с места.

— Ну, народ! — медицинская голова скрылась за дверью.

— Так ведь пропадет! — с отчаянием воскликнул ей вслед один из старичков.

Заинтересовавшись, я притормозила:

— Что пропадет?

— Так анализ же! У меня простатит, набрать такую порцию — дело серьезное, полночи дежурить приходится, а они, — дедулька мотнул головой в сторону двери лаборантской, — требуют утреннюю мочу. А где ж ее взять-то, когда она еще ночью кончилась?!

— А ты, дед, в морозилку ее поставь, — вступил в беседу юноша. — С утра, часов в пять, разморозишь и доставишь сюда в лучшем виде. А еще, как вариант, можешь бабку свою в дело употребить.

— Это как? — опешил старичок. — В какое такое дело? У нас уже лет десять дел никаких не имеется…

Паренек многозначительно хмыкнул и намекнул:

— Но ведь у нее-то простатита нет, — и с этими словами юноша двинулся к выходу. По дороге он без сожаления отправил баночку с анализами в мусорную корзину. Судя по всему, у него проблем с утренней порцией анализов еще лет двадцать не предвидится.

Оставив дедулю недоуменно хлопать глазами, я с облегчением покинула гостеприимные стены городской поликлиники. Уже на улице полученный в лаборатории рецепт от невропатолога подвергся тщательному изучению. Без особого успеха — у всех медиков без исключения отвратительный почерк.

— И где здесь подсказка, спрашивается? — угрюмо молвила я, таращась на рецепт, как морской еж на кактус. Найти ответ на этот вопрос снова помешал мобильник, на сей раз мой собственный. В трубке раздался недовольный голос Петьки:

— Василь Иваныч, где тебя черти носят?! Рабочий день уже час как начался!

— Меня из маршрутки высадили, — пожаловалась я приятелю.

— Никулишна, не переживай. Хочешь, я кофе тебе сварю? У меня и конфетки имеются… Ты ведь уже на подходе?

— М-м… — неопределенно промычала я. Впрочем, коллега знает меня давно, потому мычание он истолковал верно и опять принялся насмешничать:

— О нет! Только не говори, что ты на минуточку заглянула в салон красоты, у тебя еще сохнет маникюр, а на голове — бигуди. Я, конечно, Вик Вику ничего не скажу, но имей в виду — ты злоупотребляешь его терпением!

— Пусть терпит. Я, между прочим, в поликлинике была. И документ имеется.

— Никак захворала, Никулишна? Или что-то интересненькое раскопала?

Я мстительно хихикнула в ответ и произнесла:

— Много будешь знать, не дадут состариться!

Ты вари кофе, Петенька, и конфеток побольше приготовь — дело серьезное, разговор нам с тобой предстоит долгий, так что готовься к встрече, родной!

Петька попытался еще что-то вякнуть, но я уже отключилась.

Оставшуюся часть пути до офиса я проделала пешком, рассудив, что еще раз подвергать свою нервную систему испытанием маршруткой не стоит. По пути я неторопливо съела брикетик мороженого. Но любимое лакомство почему-то показалось мне на редкость невкусным.