Фредерик Дар - Улица Жмуров

А посередине персонаж, которого я еще не знаю, – Изабель...

Да, все пятеро на первый взгляд кажутся совершенно нормальными, но на второй замечаешь, что в каждом есть какая-то тайна...

Глава 10

Взглянув на домушку доктора Бужона, я говорю себе две вещи: первая, что она богато выглядит; вторая, что пуста...

Все двери, ставни, отдушины наглухо закрыты...

Владение находится в стороне от дороги. Дом стоит посреди большого сада, который тип с претензиями мог бы назвать парком, не вызывая у вас протестов.

Я подзываю мальчонку, пытающегося прокатиться на отцовском велосипеде, сидя на раме.

– Скажи, малыш, тут кто-нибудь есть?

– Нет, месье, – отвечает он. – Мадемуазель уехала вчера утром.

– На машине?

– Да, на машине.

– На своей?

– У мадемуазель Бужон нет своей машины... Она была с другом...

– Друг одет в кожаное пальто?

– Ага, точно.

– Хорошо.

Он смотрит на меня с интересом, как поезд на пасущуюся корову.

– Па говорил ма, что они приезжали этой ночью, – продолжает пацан. – Он слышал машину. А утром, еще до рассвета, они снова уехали.

Я навостряю уши.

– Что ты говоришь?

– Они вернулись и снова уехали, – уверяет мальчик. Мой портативный чертик начинает гнусавить мне в ухо:

«Ну что, доволен? Машина Парьо разъезжала этой ночью, а он тем временем помирал в своей постели...»

– Твой отец ничего не видел?

– Нет, но слышал...

– А может быть, это была другая машина?

– Нет, та самая. Это немецкая машина. Она шумит громче других...

«Куй железо, пока горячо!» – советует мне мерзавец чертенок.

Я даю мальцу пятьдесят франков.

– Ты молодец, – говорю я ему. – Беги купи себе конфет и заработай несварение желудка.

Делая это, я хочу не только отблагодарить его, но и удалить, потому что мне не нужны свидетели того, что я собираюсь делать.

Как только старый велосипед скрывается за углом изгороди, я начинаю заниматься замком. Открыть его – детская игра.

Открыв калитку, я иду по выложенной плитками дорожке, ведущей к дому.

Крыльцо выглядит величественно, на мой вкус, даже слишком. На нем неудобно стоять, потому что ты всем виден, как статуя на постаменте.

Эта дверь более упряма, чем первая. Мне приходится повозиться с замочной скважиной, прежде чем убедить ее, что я такой мужчина, перед которым не могут устоять ни женщины, ни двери.

Вхожу... Дом пуст.

Он обставлен приятно и с большим вкусом.

Я осматриваю все комнаты, не имея конкретной идеи, просто затем, чтобы проделанный путь не оказался напрасным.

Мне кажется, аккуратность – это доминирующая добродетель Изабель.

Мебель на своих местах, ковры вычищены, на гладких поверхностях никаких следов пыли.

Она хорошая хозяйка, на которой был бы рад жениться каждый, при условии, что этот каждый имеет буржуазные вкусы.

В холодильнике на кухне я нахожу неначатую бутылку молока, остатки холодного мяса, яйца.

Это говорит о внезапном отъезде.

Возможно, субботний звонок Парьо и вызвал малышку в Париж... Он ей сказал, что заедет завтра, чтобы...

Я выдаю неприличное ругательство.

Неужели малышка Изабель обладает даром раздваиваться? Как она могла быть одновременно здесь и в Париже? Ведь соседка Парьо, его консьержка и владелец ресторана утверждают, что она навещала любовника каждый день.

Из этого следует заключить...

Нет, ничего не надо заключать. Еще слишком рано...

Поднимаюсь на второй этаж. Ряд комнат. Нахожу спальню девицы. Класс: туалетный столик, заставленный флакончиками, а гардероб забит платьями.

На туалетном столике я замечаю пачку турецких сигарет. Рядом с ней золотая зажигалка с заглавной буквой "Ж".

"Ж" никогда не было начальной буквой имен Изабель, Этьен (как зовут доктора) или их фамилии – Бужон. Поэтому, сказав себе, что зажигалка принадлежит третьему лицу, я кладу ее в карман. Заодно я кладу туда же и пачку турецких сигарет.

Я дошел в моих поисках до этого момента, когда раздается стук в дверь. Подхожу к окну и вижу на крыльце высокого типа с рыжими усами, с кепкой на голове и охотничьим ружьем в руках.

– Что вы хотите? – спрашиваю я.

Он поднимает голову. У этого парня не слишком любезный вид. Глаза сердитые, недобрая складка рта.

– Вы кто такой? – грубо спрашивает он.

– Хороший парень, – уверяю я. Кажется, он не расположен шутить.

– Как вы сюда вошли?

– Через дверь. Пока что не изобретено ничего более простого, чтобы входить в дом. У архитекторов бедное воображение...