Анжелика Горбунова - Тайна Легницкого музея

Поездку назначили на май. До отправления осталось пять дней, и мы собрались за документами. Оформление прошло без особых событий. Мы делали все чинно, спокойно и с достоинством. Наконец наступил день перед отъездом. Предстояло собрать все необходимое и нужное. Мы составили список и усмиряли наших мам, которые готовы были нагрузить нас чуть ли не кроватями. Так и набралось у каждой по чемодану. В качестве презентов мы выбрали вещи приятные и нужные. Это оказались не традиционные матрешки, а хохлома и золотая цепь для пани Халины. Оксанка по моему настоянию взяла карту Польши, нарисованную на шелковом платке.

Спать мы легли с невыразимым чувством.

Проснулась я рано. Все еще не веря, что мы едем в путешествие, я начала собираться. Мама ходила за мной хвостиком и давала наставления: ни с кем не знакомьтесь, ни в какие машины не садитесь, ни в какие авантюры не ввязывайтесь!

Я слушала молча. У девчонок, знаю, творилось то же самое. Наконец я позвонила им, сказав, что выхожу.

Мы встретились на перекрестке и веселым отрядом двинулись на вокзал. Там наши мамы поумерили пыл нравоучений, чтобы не привлекать ненужное внимание. Мы с Оксанкой сияли от радости, Элла же позеленела. Вообще-то она права, если принять во внимание, что мы все трое никогда никуда не выезжали.

Как-то сложится это путешествие? Но наш с Оксанкой оптимизм тоже не патология. Вперед, навстречу счастью!

Вскоре подошел автобус до Стольного Града нашей республики. Мы по очереди повисели на родителях и влезли в него, помахали ручками и предались дороге.

Элла закрыла глаза и погрузилась в мир дум. Оксанка начала опасаться за несдержанность своего желудка, но даже это гасло перед ее радостью. Обо мне нечего было и говорить. Я сияла!

— А нас точно встретят? — спросила Элла.

— Ну конечно! — сказала я.

— Только бы в Польше не было никаких политических выкрутасов! Ведь нам просто фантастически не везет, — продолжала Элла, заломив руки.

— Да, и история с кладом тому подтверждение, — съязвила я.

— Тише вы! — цыкнула Оксанка.

Почти весь путь прошел в подобных диалогах. Что и говорить, мы все нервничали. Наконец мы подъезжаем к городу. Выпав из автобуса, несемся на железнодорожный вокзал. Выдохнули только в купе. Спокойно разложив вещи, мы вытащили курицу и занялись ее уничтожением. В купе мы были только втроем.

— Как-нибудь еще одну пересадку в Москве! — стонала Элла.

— Оксанка, доставай свою карту, попросила я.

Элла вынула из глубин себя куриную кость и спросила:

— Вы еще не успокоились? Вам еще чего-то нужно?

— А ты что думала? Приключения только начинаются! — успокоила ее я. — Давай вспоминай, как называлось это местечко в твоем видении, — обратилась я к Оксанке.

Та стала водить пальцем по карте:

— Не помню точно, знаю только, что на «В» или «Л», а вот все слово не помню.

— Ну, сосредоточься, смотри по карте, она же достаточно подробная. В конце концов можно спросить у Халины, можно сходить в музей и узнать, в каких небольших городках есть музеи-усадьбы. Все можно узнать и сделать, если очень захотеть, — я была энергична и решительна.

— Я думала, в Польше буду отдыхать, но чувствую, что придется мне выковыривать вас из отделения милиции или что там у них? — заголосила Элла.

Оксанка тоже не разделяла моего пыла, но я напомнила им мою победу на кладоискательном поприще, благодаря которой мы и едем в нашу поездку. Оксанка, осознав это, снова погрузилась в карту.

— Ведь это же сон, а потом — и это главное — сон Оксанкин, а в ее голове, как в чулане, чего только нет! — пояснила мне Элла, истекающая любовью к сестре.

— Ты ничего не понимаешь в видениях! — сказала я. — Смотри лучше в окошко и не мешай нам искать.

— Ну-ну, — хихикнула Элла и раскрыла журнал.

Оксанка мучилась долго, но так ничего и не отыскала. Я пыталась ей помочь, но всё было не то. В конце концов и Оксанкина прыть стала ослабевать, и она все чаще склонялась к мысли об обычном сне. Хотя и до этого она эту же мысль не опровергала. Но я была непреклонна. Я знала, что это — видение.

Наутро мы были уже в Москве. До поезда на Варшаву оставалось два с половиной часа. На вокзале Оксанке сидеть столько времени скучно, и она начала канючить, чтобы ее куда-нибудь сводили.

— Могу сводить в туалет! — рявкнула я.

— Никто из нас Москву не знает, куда вырываться, если через два часа поезд?! — поддержала меня Элла.

— Ну не выдержу я два часа сидеть! — закричала Оксанка, надулась и пошла к ряду привокзальных магазинчиков.