Анжелика Горбунова - Тайна Легницкого музея

Естественно, что пропущены мы были без очереди.

Секретарь ввел нас в кабинет, предварительно испросив разрешения.

Вошли мы гуськом. Клад несла Оксанка, речь должны была держать я, Элка олицетворяла собой невесть что, но для массовости подходила. Моя мама являлась у нас охранником. Я была лаконична и приветлива. Объяснив все, торжественным жестом я указала на Оксанку, рассыпавшую на столе богатство. Набольший руководитель прилюдно в обморок роняться не стал. Он поздравил нас, поблагодарил за честность (здесь мы поежились) и объяснил положение. Будет создана комиссия для проверки ценностей, для поисков возможных наследников, и где-то через полгода мы получим свои законные 25 процентов.

От Главнейшего мы снова летели на крыльях удачи и начавшихся сбываться планов.

— Ну-с, может, гульнем по Столен-граду? — предложила моя мама.

— А чего гулять? Заверните этот город, мы его покупаем! — разошлась я.

— Госпожи миллионерши, пойдемте объедаться мороженым и разорять магазины!

Веселые и довольные, с покупками мы возвращались домой. Оксанка на радостях даже забыла о своей непереносимости автобусов. Элка же счастливо сопела. Мама призывала нас быть серьезными.

— И не вздумайте кому-нибудь сказать. Только бы не напечатали имена в газете! — молилась она.

Достаточное время мы посвятили выполнению своих задумок и желаний.

Слава Богу, никто ничего не знал, даже соседи, и мы спокойно занимались ранее лелеянным в мечтах. Никольские занялись планами обустройства дома, и мы, впрочем, тоже. Некоторую часть суммы мы все же решили передать в один детский дом и церкви, чтобы успокоить свою совесть, ведь немалую часть сокровищ мы заныкали.

…Полгода пролетели в приятных планах и заботах. Ничего необыкновенного не происходило. Теперь все казалось в розовом свете.

И вот наконец долгожданный день пришел. В торжественной обстановке нам были вручены наши наградные.

Один день мы посвятили поездке по торговым точкам, чтобы накормить наши шифоньеры новой одеждой. Оксанке дали волю выбирать то, что ей понравилось, она воспользовалась этим на всю катушку, накупила всего, чего хотела, и теперь ходила красивая, гордая и раздутая, как индюшонок. Мы с Элкой толкали друг друга локтями и хихикали.

Свою мечту и одновременно предложение я пока раскрывать девчонкам не стала, но чувствовала, что пора. Мои родители уже были идеологически обработаны.

Однажды утром я проснулась и решила: сегодня! Я позвонила девчонкам и напросилась в гости. И снова угодила к завтраку. Бедняга кролик в дуэте с апельсином и картофельным пюре уже ждал на столе.

Поскольку предложение было серьезным, а есть и говорить сразу неудобно, я решила сначала есть, тем более что, хотя мое предложение было великолепным, кролик тоже. Минут десять раздавался хруст косточек и прочие звуки, этикетом допустимые. Когда кролик упокоился в наших желудках, я начала:

— Не буду томить вас, скажу сразу. Мама наконец написала своей пани Халине в Польшу, и мы получили приглашение. Меня отправляют, а я приглашаю вас!

Халина являлась давней подругой моей мамы. Они познакомились еще в бытность пионерских лагерей, когда в гости к советским пионерам приезжали польские харцеры. Халина в то время была у них вожатой, а мама работала в библиотеке лагеря, и там-то и произошло знакомство, перетекшее в дружбу.

Я очень боялась, что девчонки откажутся. Элка, например, была заслуженным запечным тараканом Российской Федерации. Она боялась всего! С Оксанкой было легче. Нужно только подпасть под настроение… Кажется, мне все-таки везет, потому что Оксанка засияла очами, и, что самое невероятное, Элла спросила: «Когда?» Невероятным было и то, что, судя по всему, они хотят ехать обе. Ведь Оксанка частенько клянется, что с Элкой она «никуда и ни в жисть»!

— Едем через неделю. Пока сборы, оформление документов, осознание происходящего. Так, чтобы не опомниться — неделя!

Мне не верилось! Видно, клад повлиял волшебным образом!

— Сегодня же маму подготовим, папа согласится автоматом! — начала Оксанка. — Надо подумать, что брать с собой!

— Диван с торшером и чайник! — любезно подсказала Элла, снедаемая сразу двумя чувствами: радости и страха перед дорогой, и Оксанкина трескотня раздражала ее.

Предстояло вынести еще одно большое испытание. Наши родители будут изощряться в наставлениях, предостережениях и прочем. Особенно усердствовать будет моя мама. Родители девчонок сдались быстро. Как ни боялись они классическим родительским страхом, все же понимали: глупо иметь возможность увидеть мир и не воспользоваться.