Маргарита Южина - Драма с собачкой

Едва Елена переступила порог родного дома, как ее мгновенно оглушила музыка, которая неслась именно из гостиной, где, собственно, и собиралась мирно расположиться хозяйка квартиры.

– Лера… это… это что? – вошла она в комнату.

Могла бы и не спрашивать, все было понятно без слов. Посреди комнаты стоял накрытый стол, свет был приглушен, а вокруг стола скакали размалеванные девицы и расхристанные парни.

– Мамуль! – радостно воскликнула Лерка. – Ты уже пришла?.. А чего… теть Тамара со своим этим… с мужиком-то своим не развелась еще? А то, может, ты б сходила… навестила…

– Ха! Лер, а это чего, мамахен твоя?! – спросил какой-то пьяный в дым молодой человек. – А… че ей надо?

– Я вот тоже… я вот тоже хотел спросить! – нервно и хмельно взвизгнул Ленечка. – И чего это надо здесь Елене Сергеевне, когда мы ее еще вчера предупреждали, что у меня сегодня именины? Лера! Ты предупредила вчера мать?!

– Ленечка… ну… ты ж сам хотел… – заметалась Лерка. – Мамуль! Ты не видишь, у нас тут… именины, оказывается! Ленечка коллег пригласил… Ты хочешь Ленечке испортить карьеру?! Сходи уже… ну хоть в кино сбегай, что ли…

Елена не выдержала. Лера только сегодня оставила мать… да и себя тоже, без средств к существованию, да еще и… Получается, молодые окончательно решили ее выселить из дома. Везде она мешает! Да сколько ж можно? Елене захотелось просто напомнить – кто в этом доме хозяин.

Она резко выключила магнитофон, зажгла свет и четко произнесла:

– А ну пошли все отсюда вон! Считаю до десяти и… или… блин, или… – Елена не знала, чем напугать буйную, неустрашимую молодежь. – Или начну всех травить дихлофосом! Как клопов! Один…

– Че она сказала? Я чет ни фига не понял… – послышались пьяные голоса. – А че, дихлофос – это стремно? Его ж, кажицца… его ж нюхают! И тащатся потом!

– Ага… тараканы. А потом дохнуууут! Ха! Мы тут сдооооохнем. Прикольно, да?

– Не… я… слышь, а где выход-то тут? Я чет… ну на фиг, дихлофос, я его не пью.

– А мы чего это – домой сейчас? Ну ни фига себе, пригласили, называется!

– Ха! А пойдемте… в ресторан! Ленька! Ты платишь! – Гости поплелись к выходу.

– Ну, тещщща… Я тебе этого… никогда!.. – процедил напоследок зять.

– Я тебя тоже люблю, как сына, – тяжело вздохнула Елена.

– Что, мамочка, вот так, да? – подлетела к матери Лерка, гневно прищурив глаза. – Мешаем мы тебе, да? А я-то думала! Эх, мамуля!

– Лера! Я с тобой хотела серьезно… – начала было Елена, но договорить не получилось.

– Лер, ну ты идешь? – дернул за руку жену Леня, и дочь унеслась, даже не оглянувшись на Елену.

Наконец настала тишина и долгожданное одиночество. Елена села за стол и задумалась. И как так получилось, что она осталась одна? Нет, она, конечно, понимала, что когда-нибудь дочь выйдет замуж, но не за такого же Леню! Был бы у Лерки порядочный отец, он бы такого жениха!.. Да вот только где его взять-то, отца такого? У Лерки с самого рождения порядочного не было. Нет, то есть вообще-то отец был… сначала… Елена, как и полагается, на втором курсе института выскочила замуж за друга детства. Она даже, кажется, его очень любила. Друг детства регулярно приносил Лене букеты поломанной в овраге черемухи. Черемуха потом долго стояла на окне, по ней ползали мошки, листики корчились от тли, но Лена отважно утыкалась носом в самую середину букета и вдыхала пьянящий аромат. Черемуха сменялась сиренью, затем ворованными пионами, астрами… Каждый раз дарение проходило по одной схеме – друг поджидал Лену возле подъезда, совал ей букет и, невозможно краснея, говорил: «Ты это… домой цветы забрось… а то че мы, как дураки, с ними будем таскаться? И выходи». И Лена выходила. Они молчком бродили по улицам, а нагулявшись, Лена говорила, что ей пора домой. Друг провожал до подъезда, а потом, пялясь куда-то в сторону, как бы между прочим, интересовался: «Завтра-то выйдешь? А то че я один, как дурак, буду шарахаться?» И Лена выходила. Конечно, она уже давно ждала от друга решительных действий… ну, хоть бы поцеловал один раз! Но друг держался стойко. И от этого Лене еще больше хотелось, чтобы он ее поцеловал. Когда наступила зима и цветы взять было неоткуда, друг детства заявился сам и, краснея, сообщил, что готов к созданию семьи. Лена тогда сильно растерялась. Она думала, что… ну он же должен был ее любить! А он чего-то… только цветы и дарит… да и то ворованные. Хотелось бурных страстей, признаний, необдуманных поступков! Чтобы кружилась голова! Чтобы сходить с ума! Чтобы глаза звездами… А у ее друга ничего бурного не появлялось. Нет, она-то его любила… потому что больше и некого было любить. Во дворе как-то все собрались будто нарочно – одни старики и дети. В институте на Лену особо никто не заглядывался, да на факультете у них и были-то одни девчонки. А где еще искать женихов? Так и молодость пройдет! В общем, Лена растерялась… и от этого, наверное, сразу же сказала «да».