Наталья Александрова - Любовь к трем ананасам

– Ой, не могу! – вздохнула Ирина. – Ованес-то этого не знает.

– Ирка, ну ты же со мной будешь, как-нибудь мы от него отобьемся… – заныла Катька. – Только не бросай меня…

Они переговаривались на бегу, потому что нужно было успеть к Кате домой раньше Ованеса. Вот и знакомый подъезд. И разумеется, подруги были перехвачены генеральшей Недужной.

– Катерина Андреевна, – строго сказала она, – к вам опять приходили из милиции. Не застали дома, интересовались в домоуправлении, где вы находитесь. Управдом на больничном, так что я, как председатель совета жильцов нашего дома, вынуждена была сообщить товарищам из милиции, что вы – особа весьма сомнительного поведения, нигде не работаете и по этому адресу вообще не прописаны.

– Ну вы даете! – ахнула Ирина. – Это же надо – такого наговорить про человека за спиной! Совесть у вас есть?

– Мне нечего стыдиться! – рявкнула генеральша. – И скрывать тоже нечего! Я что думаю, то и говорю. И всегда называю вещи своими именами!

– Ирка, оставь ее! – крикнула Катя. – Я с ней после разберусь!

Ашот посидел немного в машине, ему было скучно. Делать было решительно нечего. Читать газету он не мог, потому что боялся пропустить что-то важное. Радио слушать тоже было нельзя, поскольку полтора месяца назад из его «пятерки», оставленной на неохраняемой стоянке, украли магнитолу. Мобильный телефон он отключил, чтобы тетушки, которые вечно его разыскивали, не позвонили в самый неподходящий момент. Ашот собрался уже уезжать, как вдруг заметил, что к дому несется Жаннина вероломная подруга Катерина. Она страшно торопилась, за ней поспешала другая женщина, весьма стройная блондинка. Блондинка была очень даже привлекательной, хотя, конечно, до Жанны ей было далеко, потому что Жанна Георгиевна – это такая женщина… И потом, не зря люди говорят: скажи мне, кто твой друг… – и так далее. Блондинка, судя по всему, дружит с этой рыжей развратной Катериной, стало быть, и сама она такая же.

Подруги остановились поговорить немного с монументальной теткой, в пальто с воротником из рыжей довольно облезлой лисы, отмахнулись от нее и ворвались в подъезд.

Ашот сообразил, что это дом Катерины. Прошло еще немного времени, и Ашот испытал злорадное удовлетворение, когда увидел, что к подъезду приближается этот американский гамадрил Ованес с огромным букетом бордовых роз. Все ясно, у них свидание. Обманывают наивную, доверчивую Жанну. Мелькнула мысль позвонить Беатриче Левоновне. Уж она-то его поймет, она примчится сюда и не оставит не то что от двух обманщиков, но и от всего дома камня на камне!

Но что это он, опомнился Ашот, что это он вздумал прятаться за женскую спину! Он сам пойдет сейчас туда и убьет двух любовников прямо на месте, в этом гнезде разврата. И потом предъявит Жанне их тела, сплетенные в последнем пароксизме страсти!

Ашот был неудачником, недотепой, глупцом, но все же не полным идиотом. Поэтому он подумал немного и сообразил, что убивать этих двоих, наверное, все же не стоит. Хотя бы потому, что убить их не из чего. И еще мелькнула смутная мысль, что вряд ли убийство понравится Жанне. Он воочию увидел ее нахмуренные брови и услышал все резкие слова, которые она скажет, – вечно он влипает во всякие истории, вечно она его спасает, она прекрасно знает, что он ее обожает, но дай, Господи, силы избавиться от таких друзей, а от врагов своих она как-нибудь сама избавится.

Ашоту стало мучительно больно, и рука сама набрала номер Жанны Георгиевны.

Жанна была с ним неприветлива, поскольку находилась на работе и ей было некогда с ним разговаривать, однако Ашот был очень настойчив. Торопясь и не заканчивая слова, он поведал ей про лживость и неприличное поведение Ованеса Степановича (Жанна пожала плечами), про вероломство ее лучшей подруги (Жанна усмехнулась), про измену (Жанна многозначительно покачала головой), про то, что он, Ашот, видел все собственными глазами, и если Жанна отмахнется от его слов, то он сам пойдет и убьет этих двоих на месте.

«Дурак какой, – расстроилась Жанна, – надо же, делать ему нечего – выследил этого лысого сластолюбца. За меня ему, видите ли, обидно. И теперь убить, конечно, не убьет, но скандал непременно устроит. А соседи милицию вызовут, уж я эту генеральшу знаю. И мне же придется потом Катьку выцарапывать, хлопот не оберешься… Ну какой все же идиот этот Ашотик! Господи, спаси меня от друзей, а с врагами я как-нибудь сама справлюсь… Но какова Катерина? Еще твердит о своей безграничной любви к мужу… А у профессора, похоже, рога растут… Никому нельзя верить, уж это точно».