Наталья Александрова - Любовь к трем ананасам

В это время к его столику вернулась официантка и поставила перед Ашотом большую чашку чего-то горячего.

Ашот хорошо разбирался в кофе. Его тетушки не только замечательно варили кофе по-турецки, но еще и неплохо гадали на кофейной гуще. Правда, племяннику они гадали крайне неохотно, долго вздыхали и охали, разглядывая узоры на стенке чашки, и отделывались ничего не значащими словами.

Так вот, то, что поставила перед ним официантка, меньше всего напоминало кофе.

Как все знают, кофе должен быть черным, как ночь, горячим, как огонь, и сладким, как поцелуй.

Из всех этих качеств принесенный Ашоту напиток обладал только одним. Он, безусловно, был горячим.

Насчет цвета никаких сомнений быть не могло – кофе был не черным, как положено, а белым, точнее, светло-кремовым, причем по светлой поверхности плавали какие-то странные разводы.

Ашот слышал, что некоторые странные люди пьют кофе с молоком, и поэтому не очень удивился. Он поднес чашку к губам и пригубил.

Вкус напитка его потряс.

Этот кофе был приготовлен не только с молоком, но еще и с жиром и какими-то странными корешками. Пожалуй, больше он напоминал не кофе, а суп.

Ашот осторожно отставил чашку и поднял глаза на Ованеса Степановича.

Тот оживленно, но негромко разговаривал с курчавым мужчиной и одновременно разглядывал какую-то фотографию.

Наконец разговор подошел к концу, причем собеседники явно были недовольны его результатами.

Ованес Степанович подозвал официанта.

Ашот тоже решил расплатиться и последовать дальше за американским гостем. Ведь если тот не встретился с Катериной в этом ресторане, это не значит, что встреча не может состояться позднее. Подлый иноземец может соединять приятное с полезным.

Официантка возникла возле столика, едва Ашот подумал о ней.

– Получите, пожалуйста! Я спешу, – произнес он и царственным жестом бросил на стол свою заветную мятую пятидесятирублевку. Как большинство уроженцев Кавказа, Ашот любил покрасоваться. Особенно перед женщинами.

– Что это? – спросила брюнетка, уставившись на купюру так, как будто видела такое впервые в жизни.

В первый момент Ашот пожалел девушку, решив, что ей никогда прежде не приходилось видеть денег.

Но затем он пригляделся к ней и понял, что взгляд официантки выражает нечто совсем другое.

Можно было подумать, что на столике перед ней лежат не деньги, а ядовитое насекомое.

– Пятьдесят рублей, – небрежно произнес Ашот. – Сдачу можете оставить себе!

– Сдачу? Какую сдачу? – раздельно произнесла брюнетка.

– Как – какую? – переспросил Ашот, несколько теряя уверенность. – Пя… пятнадцать рублей…

– Рублей? Вы цены в нашем меню видели?

– Видел, – проговорил Ашот дрожащим голосом. – Вот же написано – кофе по-пенджабски, тридцать пять рублей…

– Рублей? Каких еще рублей? – возмущенно процедила официантка. – У нас все цены в у.е.! Да за тридцать пять рублей я вам и зубочистку не принесу!

– В у.е.? – в ужасе повторил Ашот. – В каких таких у.е.?

– В обыкновенных! – отчеканила девушка. – В евро, разумеется! В долларах сейчас никто не считает!

Ашот почувствовал, как земля медленно уплывает из-под его ног. Точнее, из-под зада, поскольку в данный момент он сидел на тяжелом резном стуле.

Когда он смог снова сконцентрировать внимание, вместо официантки возле него стоял администратор ресторана, крепкий парень с цепким внимательным взглядом.

Они коротко переговорили, Ашот понял безвыходность своего положения, отдал администратору документы, поклялся в ближайшее время принести деньги в ресторан и стремглав вылетел на улицу под насмешливыми взглядами персонала.

Отдышавшись и немного успокоившись, незадачливый детектив огляделся по сторонам.

Как он и опасался, пока он разбирался с администратором ресторана, Ованеса Степановича и след простыл.

Ашот, уныло согнувшись, побрел к своей неприметной «пятерке».

При этом он миновал черную иномарку, припаркованную поблизости от ресторана. Ашот вскользь бросил на нее взгляд.

В машине сидели четыре человека.

На переднем сиденье – двое мужчин, один толстый, с бритой головой и короткой, лоснящейся от пота жирной шеей, второй – худенький и тщедушный, как подросток, но с нездоровым, сероватым лицом, испещренным морщинами.

На заднем сиденье находились мужчина и женщина.

Женщина – молодая, привлекательная блондинка, однако в ее лице было что-то болезненно жестокое и коварное.