Ли Голдберг - Мистер Монк летит на Гавайи

В этот момент женщина в толпе закричала от ужаса. Мы повернулись и увидели покачивающуюся пожилую женщину, ее широко раскрытые глаза уставились на иму позади Кики.

Все проследили за ее взглядом.

Двое гавайцев с широко раскрытыми как у старушки глазами побросали лопаты и попятились от выкопанной ямы, откуда высунулась человеческая рука, корявая и поджаренная до красноты, торчащая из дымящегося песка.

Я почувствовала иррациональный приступ страха в груди и желание убежать. И я оказалась не одинока. Когда ужаснувшиеся гости выскочили из сада, Монк продолжал невозмутимо стоять. Он вовсе не казался удивленным.

Он посмотрел на меня и вздохнул. — Я же говорил, что они каннибалы.

К чести лейтенанта Кеалоха, он не обиделся на предположение Монка о том, что гавайцы практиковали каннибализм.

— Не думаю, что этот человек предназначался для ужина, — рассуждал Кеалоха. — Будь это так, его бы приправили и разделали в первую очередь. По крайней мере, обычно мы поступаем так, когда едим людей.

Полиция оградила сад луау желтой лентой, и прибывшие технические эксперты места преступления осторожно, чтобы сохранить песок вокруг трупа и не упустить вещдоки, выкопали тело.

На покойнике висели остатки высококлассной гавайки, но лицо его обжарилось до неузнаваемости. Судмедэксперт доложил Кеалоха предварительные данные, показавшие, что жертву убили ударом тупого предмета по голове.

Один из техников достал бумажник из кармана жертвы и бросил в сумку лейтенанта.

— Его зовут Мартин Камакеле, — доложил техник.

— Менеджер по операциям отеля, — подсказал Монк.

— Мы обнаружили кровь и частицы мозгового вещества на одной из лопат, — сказал техник. — Бьюсь об заклад, это орудие убийства.

— Спасибо, — Кеалоха вздохнул и посмотрел на Монка. — Два убийства за неделю в одном отеле. Адское совпадение.

— Я не верю в совпадения, — парировал Монк.

— Думаете, это убийство связано с убийством Хелен Грубер?

— Должно быть связано.

— Как? — спросила я. — Лэнс убил Хелен из-за денег. Какое участие в этом принимал Камакеле?

Монк покачал головой. — Пока не знаю.

— Я вызову Роксану Шоу на допрос, — решил Кеалоха. — Но очень удивлюсь, если она пристукнула менеджера. Я приставил офицера, который следит за ней целый день.

— Вы подозревали, она способна что-нибудь отмочить? — поинтересовалась я.

Кеалоха пожал плечами. — Я полагал, присмотр не повредит. И, конечно, не думаю, что она ударила служащего лопатой.

— Это не умышленное преступление, — вставил Монк. — Это акт гнева.

— Почему вы так считаете? — спросил Кеалоха.

— Свинью закопали девять часов назад и труп погребли на ней. Значит, убийство произошло средь бела дня. Убийца не принес оружие; он использовал первое попавшееся под руку, вероятно, просто лежавшее на земле. И он пытался не избавиться от тела, а только ненадолго скрыть. Кто планирует убийства подобным образом?

— Никто, — признал Кеалоха.

— Лэнс так сделал, — встряла я. — Он обставил преступление так, что все подумали, будто Хелен убита средь бела дня ударом кокоса.

— Вы считаете, Камакеле убили прошлым вечером, засунули в холодильник, а утром закопали здесь, чтобы у убийцы имелось обалденное алиби?

— Нет, просто отмечаю сходство, — объяснила я. — Два убийства посреди дня, оба раза убийца находит что-то на земле и бьет этим жертву. Я считаю произошедшее жутким, вот и все.

Монк поднял голову и странно на меня посмотрел, как будто заметил три ноздри вместо двух.

— Что? Почему Вы так смотрите на меня?

— Потому что ты сейчас раскрыла половину тайны, — он потер ладони. — Теперь осталось лишь выяснить вторую половину, и убийца у нас в руках.

Я не могла понять, что Монк имел в виду, говоря о раскрытии мной половины преступления. И не могла представить, как это может быть правдой.

Одна из самых раздражающих черт Эдриана Монка — более чем очевидная — его любовь делать подобные заявления, никак их не объясняя.

Выдав это замечательное утверждение, он просто повернулся и вышел из сада, даже не удосужившись попрощаться.

Это меня разочаровало, а Кеалоха — в особенности, он не мог уразуметь, почему Монк оставил его в неведении.

— Он делает так, чтобы помучить меня, верно? — обиделся лейтенант.

— Он поступает так со всеми, — ответила я. — Он не откроет нам, кто убийца, пока не убедится, что может доказать виновность.