Фаина Раевская - Фонарь под третий глаз

— Думаешь, Игнат примет мои извинения? — с тоской молвила я, понимая, что Манька в чем-то права.

— Не сразу, конечно. Сперва поломается немного, а потом… Он мужик отходчивый, особенно если с ним по-человечески поговорить. Иди, иди, Славик, с богом. Я тебе помогу в случае чего.

Игнат сидел на бревнах, наваленных возле забора, и курил. В темноте выражения его лица не было видно, но это и к лучшему. Если бы я увидела в глазах капитана хоть тень холодности и неприветливости, то едва ли решилась бы подойти с извинениями.

Усевшись рядом с Игнатом, я принялась проникновенно вздыхать, стараясь придать вздохам как можно больше раскаяния. В кустах сирени, находившихся метрах в полутора от бревен, произошло некоторое шевеление. «Манька, — подумала я. — Решила оказать мне моральную поддержку».

— Дай сигаретку, — попросила я Игната, не зная, как приступить к извинениям.

— Ты же не куришь…

— Да ладно, чего уж теперь. Кусты снова пришли в движение.

— Мань, ты выходи уже, — устало произнес Игнат. — Нечего деревья ломать.

Маруська повиновалась. Она опустилась рядом со мной и ткнула в бок локтем: мол, не тяни, пора приступать к извинениям.

— Игнат… — еще раз глубоко вздохнув, приступила я, но тут же умолкла, потому что совершенно не представляла, какие нужно подобрать слова, чтобы капитан проникся. Манька опять ткнула меня в бок, но я продолжала молчать, словно разом растеряла весь словарный запас.

— Ярослава хотела сказать: она страшно сожалеет о своих словах, — сообразив, что толку от меня никакого, пришла на помощь подруга. — На самом деле мы так не думаем. Наоборот, считаем нашу милицию самой профессиональной в мире. А что влезли в дело о копье, так это мы просто выполняли свой гражданский долг и помогали органам. Честное слово! Ты мне веришь?

Игнат промолчал. Маруська, видимо, посчитала это добрым знаком. Она подсела к любимому, прижалась к нему и попросила:

— Прости нас, а? Мы больше так не будем! Никогда-никогда!

Едва ли Игнат поверил в обещание, но тем не менее он обнял Маньку, чмокнул ее в макушку, а меня почти добродушно спросил:

— Курить-то будешь, Славик?

— Не, теперь уже нет. Это я просто так попросила, чтоб разговор поддержать…

Игнат поднялся:

— Ладно, пошли в дом. Я кое-что вам расскажу. — Капитан широкими шагами потопал к дому, мы с Маруськой радостно потрусили следом.

Устроились в комнате на втором этаже. Подружка примостилась на диване, я уселась рядом с ней, скромно сложив руки на коленях. Наш милиционер предпочел свободу передвижений. Иными словами, он неторопливо вышагивал по комнате, время от времени останавливался и лукаво посматривал в нашу сторону.

— Да-а, — протянул капитан в один из таких забегов, — ну и фрукт этот Валет, доложу я вам! Псих, каких мало. У него в голове сидит один большой таракан, но какой! Господство России над миром, ни больше, ни меньше.

— Знаем, имели несчастье слышать, — кивнула я. — Только маленькая поправочка: в голове у Валета не один, а два таракана. Второй — идея чистоты и главенства славянской нации. Ты вот что скажи: где копье нашли?

Лицо Игната омрачилось:

— Как ты и предполагала, на участке в Малаховке. На заднем дворе, за домом то есть, мы нашли нечто среднее между подвалом и бункером. Так, ничего особенного — три комнатки, две из которых особого интереса не представляют: кабинет и комната отдыха. Все очень скромно, я бы даже сказал, аскетично. Вполне в духе священника, не привыкшего к шикарной светской жизни. А вот третья… Собственно, комнатой ее назвать сложно. Помещение примерно три на три метра, с мягким точечным светом. Пол, потолок, стены — все отделано звуконепроницаемым и влагостойким покрытием и обтянуто темно-синим бархатом. Никакой мебели. В центре — ящик из бронированного, пуленепробиваемого и еще хрен знает какого стекла! А в ящике, на такой же синей бархатной подушке… Угадайте, что?

— Копье? — нетерпеливо предположила Манька.

— Оно самое, — подтвердил Игнат. — Моим ребятам не удалось разбить это чертово стекло, пришлось прямо так, в ящике, и везти… Слушайте, этот батюшка — прелюбопытнейший экземпляр! Начнем с того, что он сидел.

— Сидел? За что? — хором спросили мы с Манькой. Я, признаться, не слишком была удивлена: чего еще можно ожидать от подобного типа?

— Кража. Банальная, казалось бы, статья, но! — Игнат остановился в нескольких шагах от нас: — Любопытная деталь, девочки: он «чистил» церкви и музеи. Очень, видать, дядька неравнодушен к культурным и историческим ценностям. Когда в голове у Валета засела мысль о господстве России в мире, кто его подтолкнул к этому — пока не знаю, допрос еще ведется. Но факт остается фактом… Валентин Петрович Клушин…