Инна Павлова - Объявляю убийце голодовку

Такую вещь надевают редко, только в самых торжественных случаях. Зато и эффект соответственный. Даже заклятые подружки, одаривая сомнительным комплиментом: «Что-то ты сегодня не в форме, голубушка. Не приболела?» — ощущают всю бессмысленность потуг испоганить вам настроение.

У Аллочки такой вещи нет. Теперь нет. Хотя всего полгода назад я подарила ей на день рождения великолепное атласное платье с роскошной вышивкой по подолу. Тогда оно сидело как влитое. Теперь шикарная вещь не налезала. Во всяком случае, застегнуть «молнию» на спине не было никакой возможности. Отправиться в ресторан с распахнутой застежкой представлялось неэстетичным.

— А что, давай так и оставим, — съехидничала я. — Соединим булавками и прикроем шарфиком! — Если эта сладкоежка полагает, что я собираюсь каждые полгода одаривать ее творениями господина Юдашкина, она сильно ошибается.

— Издеваешься?! — всхлипнула подружка и понеслась реветь в ванную.

Не удивлюсь, если по дороге она заскочит к холодильнику и поведает о своих неприятностях брикету с мороженым или большому ломтю колбасы.

Шутки шутками, но надо что-то делать. Даже если я выделю на Алкин туалет энную сумму, найти что-то приличное под ее конкретную фигуру будет далеко не просто. Ни отечественные, ни зарубежные модельеры и производители пухлых женщин не жалуют. А уж к молодым и симпатичным испытывают просто отвращение. Иначе почему туалеты для «пышек» шьются из самой отвратной синтетики и радуют глаз унылой гаммой от грязно-серого до болотно-коричневого с небольшими модификациями? Правда, не скупятся на цены. Щедро приписывают нолики к цифиркам на бирочке. Может, кому-то это покажется знаком особой благожелательности, но лично я так не думаю.

Оставив Аллочку в расстроенных чувствах, я, наконец, отправилась к себе. Все в том же устрашающем сарафане, от которого, как мне казалось, у меня навсегда выработается аллергия на красный цвет, а у окружающих на меня. Вчера, когда я, обидевшись на подружкину бестактность, кинула свой джинсовый костюм в полиэтиленовый пакет, я его потом так и не вынула. Понятное дело, он не просох.

Торопясь к родному очагу, я лелеяла надежду, что цветы на подоконнике пережили нашу разлуку. Вид засохших растений, которые я холила и лелеяла даже дольше чем своих мужей в совокупности, разбил бы мое сердце навсегда.

Я так разволновалась из-за своих бугенвиллей и бальзаминов с рододендронами, что забыла о том, что меня могут ждать и другие, еще менее приятные сюрпризы за дверью. Однако обошлось. Никаких следов несанкционированного вторжения я не обнаружила.

Странно, зачем же ребята взяли у меня ключи? Они что, брелки коллекционируют?

Позвонила на всякий случай в отделение милиции, за определенную сумму опекающее мои владения, и удостоверилась, что покуситься на мое имущество пока никто не пытался.

Признаюсь, чувство я испытала двоякое. С одной стороны, я, конечно, приветствовала чистоту и порядок в своих апартаментах, а также наличие всех вещиц, милых моему сердцу и отвечающих самым строгим эстетическим требованиям. Но с другой, у меня не было никаких подходов к камуфляжникам. К ним у меня были только претензии. Даже тот факт, что они не вломились ко мне в квартиру, отнюдь не извинял их неделикатного обращения с некогда привлекательной молодой женщиной.

Обиходив своих натерпевшихся любимцев, я вприпрыжку кинулась к платяному шкафу. Вынужденную разлуку и недостаток внимания и заботы они перенесли стоически, ни один не загнулся, и я повеселела.

Не подвело и изумрудное чудо. Куда только делась замученная старая тетка? Она испарилась, уступив место элегантной и утонченной молодой леди, которая если от чего-то и страдала, то никак не от отсутствия поклонников. Даже несмотря на излишнюю худобу и не вполне здоровый цвет лица.

Подкрасившись, я улыбнулась похорошевшему отражению и двинула на выход. Не забыв прихватить свой неприкосновенный долларовый запас, без которого жизнь оказалась значительно менее комфортной.

На всякий случай, просто для очистки совести, я пробежалась по окрестным магазинам, но имеющийся ассортимент для «пышек» если и радовал, то исключительно чопорных старух или поборниц нравственности всех возрастов и религиозных убеждений.

Неброские кофточки и немаркие юбочки даже в сочетании с модельной обувью из любой прелестницы сделали бы скромную серую мышь, Аллочке тут не светило ничего. В общем, хочет она или нет, а придется ей идти в атласном платье. Или уж в том самом сарафане, который подарил и мне и встречным столько незабываемых ощущений.