Дайана Мэдсен - Охота на Хемингуэя

— Ди Ди, почему ты не перрезвонила мне? Это очень важно, у меня было видение!

— Знаю, тетушка. Очень хорошо, что ты позвонила, мне мама все уже рассказала.

— Ничего тут нет хоррошего, Дафни.

Да, похоже так, потому как Тетушка-Дракон называет меня «Дафни» только когда сердится.

— Там была лестница; ты падаешь, и наступает тьма.

— Не беспокойся, тетя, все уже случилось. Кто-то ударил меня сзади и пытался скинуть с лестницы. Но все обошлось, я, по большому счету, в порядке.

— Нет, Ди Ди. Послушай меня: это еще не случилось, это что-то другое, страшнее.

— Тетушка, я, если честно, думаю, что все уже позади. Это совпадает с твоим видением. И я, как видишь, очень осторожна.

— Ди Ди, послушай: видение о том, что должно случиться, а не о том, что уже случилось. Не забывай про предупреждение, будь начеку. Тебе грозит буря!

— Все будет хорошо, тетушка, правда. Очень люблю тебя. Как там Джордж?

Мы немного потолковали про ее нового мужа, Джорджа Мюррея. По моему убеждению, это, наверное, единственный человек на земле, способный успешно противостоять Тетушке-Дракону. Прежде чем повесить трубку, Элизабет еще раз напомнила: «Смотри, гляди в оба, не расслабляйся».

Мне стало немного легче. В прошлый раз видение тети едва не закончилось тем, что меня чуть не разорвало на клочки в старом здании «Консолидейтид-банка». На этот раз дела явно обстояли лучше, да и все уже позади.

Во второй раз двинулась я к двери, и снова меня остановил телефонный звонок.

— Привет, Ди Ди! Ты еще не побывала на мельнице Грауэ?

— Прямо сейчас собиралась туда выехать. Честно говоря, ты меня задержал, Дон.

— Прости, Энн с меня не слезает.

— Успокой ее. Я подрядилась на работу, и я ее выполню. Получишь отчет сегодня вечером. Пока!

Я наконец улизнула из кабинета. Пришло время заняться делом, но сначала не помешает немного перекусить.

В фойе нашего офисного здания есть маленький киоск, и когда я проходила мимо, его арендатор, милый старикан Энди, окликнул меня.

— Я приберег вот это специально для тебя. — Он извлек из-под прилавка гигантский батончик «херши» с миндалем. Зная о моем пристрастии к шоколаду, Энди почему-то решил, что миндальный «херши» — мое любимое лакомство. Это не так, но разубеждать его уже поздно.

— Дай мне еще белого тунца и банку лимонада, — сказала я, выуживая из кошелька монеты.

— Вот, готово. — Энди положил заказ в бумажный пакет, не забыв добавить салфетку.

— Спасибо, ты настоящий друг.

Я с улыбкой ссыпала монеты ему на ладонь. Чего мне на самом деле хотелось, так это холодного пива, но с этим придется подождать.

Двигаясь на запад по скоростной трассе «Эйзенхауэр», я стала открывать банку с напитком, рыскнула на дороге и облила одежду. При современном трафике попить за рулем скоро будет расцениваться как олимпийское достижение.

За городской чертой на смену кирпичу, стеклу и цементу пришла природа. Зима в этом году выдалась долгая и сразу перешла в лето, проскочив весну. С запозданием распустившиеся тюльпаны и нарциссы теперь вяли от жары. Да, месяц выдался один из самых жарких за всю историю.

По радио сообщали, что в ночь или на утро ожидается дождевой фронт, который разобьет горячий антициклон. Прикончив сэндвич с тунцом, я принялась за батончик, но тот уже превратился в шоколадное месиво. Да, холодный шторм вовсе не помешает.

Оставшуюся часть поездки я занималась тем, что мысленно составляла отчет для Мэтта. Пока я не сильно продвинулась в деле с рукописями. Интересно, нашли копы пистолет, из которого застрелили Дэвида? Самой идти и спрашивать не хотелось.

Когда я добралась до мельницы, солнце уже клонилось к закату. Парковка была забита. Ну почему моя маленькая «миата» не наделена везением «ягуара» Митча? Пришлось ехать к неасфальтированной стоянке, расположенной через дорогу от мельницы Грауэ. Под колесами хрустел гравий. Машин тут тоже было полно, люди бродили по окрестностям, наслаждаясь пейзажами.

Я воспользовалась подземным переходом через Йорк-роуд. Дорожка вела мимо огромного колеса мельницы. Питающая его вода поступает из ручья Солт-крик. Я остановилась понаблюдать за гипнотическим ритмом вращения колеса, заставляющим позабыть о времени. Эта круговерть так напоминала мои собственные мысли о смерти Дэвида, постоянно возвращающиеся, не дающие отдыха ни на минуту. Вопреки страшной жаре сделалось зябко. Дело было не только в сырости, поднимающейся от ручья, который я переходила по мостику. В памяти всплыло предупреждение тети Элизабет.