Дарья Калинина - Полуночный танец кентавров

И Ваня принялся, на взгляд Алены, удивительно бесцеремонно вертеть мертвую женщину.

– Ваня, нельзя же так, – попыталась вразумить его Алена и, заметив, что Ваня расстегивает ворот ночной сорочки, воскликнула: – Что ты делаешь?

– Хочу осмотреть ее целиком. Ага! Вот оно что!

– Что?

Ваня осторожно положил женщину на кровать и внимательно взглянул на Алену.

– Убили!

– Что ты говоришь? Кого убили?

– Ее убили.

И Ваня указал на покойницу.

– Она не просто умерла, ее убили. Всадили нож в спину.

– Ты… ты уверен?

– Самого ножа уже нет, но рана под лопаткой имеется. Как раз в области сердца. Думаю, что она недолго мучилась.

И Ваня пробежался по комнате, внимательно рассматривая окна и подоконники. Алена в это время осматривала постель, затем произнесла:

– Но крови совсем нет.

Белая ночнушка и постельное белье были безупречно чистыми, ни единой капельки крови.

– Как такое могло произойти?

– Только в том случае, если ее убили в другом месте, а потом уже мертвое тело перенесли в эту комнату, переодели в ночную сорочку и уложили в кровать. Это ведь ночнушка вашей родственницы?

– Ваня, я тебе сто раз говорила, тетя Вера мне не родственница, она подруга моей…

– Да-да, я понял. Но это ее сорочка?

– Ее… Кажется, да… ее.

– Но точно вы сказать не можете?

– Нет, я не знаю. Можно спросить у Арины, она должна знать вещи своей матери.

Ваня почесал в затылке.

– У Арины… Хм, саму бы Арину кто нашел!

Ваня мрачнел на глазах.

– Странное дело, баба эта явно из наших отдыхающих. Но в усадьбе я ее прежде не видел.

– Не было ее тут. Что ей тут делать?

– А теперь вот есть. Мертвая.

– Сама она вряд ли могла прийти. На ночь двери и окна закрываются.

– Окна! – презрительно хмыкнул Ваня. – Давно я вам говорил, Алена Игоревна, надо решетки ставить на окнах. В «Дубочках» у нас нынче много всякого народу ошивается. Среди них не самые лучшие экземпляры встречаются.

– Ну что ты говоришь! Какие решетки! Не хватало еще, чтобы моя комната и другие в камеры превратились, а сама усадьба – в тюрьму!

– Решетки – это элементарная мера безопасности. Были бы на окнах решетки, преступникам не так-то легко было бы проникнуть в дом.

– Думаешь, они проникли через окно?

– А тут и думать нечего. Взгляните-ка сами.

И Ваня подвел Алену к одному из четырех окон, которые имелись в этой просторной гостевой комнате.

– Вот как он или они прошли сюда.

Ваня указывал на четкий отпечаток чьей-то ноги. Судя по размеру, мужской.

– Здоровенный мужик, – произнес Ваня. – Размерчик-то сорок пятый или даже сорок шестой. У меня нога и то меньше.

– Думаешь, этот тип притащил сюда покойницу?

– Запросто.

– Уже мертвую?

– Мог и мертвую. Чего там тащить-то? В тетке не больше пятидесяти килограммов. Тощая совсем.

– И он с таким весом поднялся по голой стене? Не верю.

– А зря, – укорил ее Ваня. – Вы бы выглянули наружу прежде, чем говорить. Там же все плющом заросло. По нему мужик этот и поднялся. А покойницу мог за спиной пристроить, вроде рюкзака. Лично я именно так бы и поступил.

Алена выглянула наружу и убедилась, что Ваня говорит дельные вещи. Вся стена была густо оплетена невероятно разросшимся амурским виноградом, который Ваня по неведению называл плющом. Мощные и ползущие все время вверх и в стороны побеги этого растения умело цеплялись за каждую выбоинку, за каждую щелочку. Да еще садовник в свое время подставил для своего любимца крепкую ограду, сваренную их железных прутьев, на которых виноград и устроился с максимальным удобством.

Виноград этот был первым растением, появившимся в новом саду. И видимо, поэтому садовник уделял ему особое внимание, без конца поливал, удобрял, рыхлил и всячески о нем заботился. В ответ на такую заботу виноград разросся необычайно пышно. Его густые листья совершенно скрыли бы комнату, если бы Алена не распорядилась прорубить в побегах своего рода амбразуры, дав доступ в комнату солнечному свету.

– С тем, как преступник проник в эту комнату, все ясно. Теперь разобраться бы с личностью убитой. Ведь неспроста она тут появилась… Как вы считаете… А? Да еще накануне выборов!

Но Алена молчала. Перед ее мысленным взором уже мелькали заголовки газет. «Злодейское убийство в поместье будущего депутата». «Можем ли мы доверить наши судьбы человеку, который не в состоянии уследить за тем, что творится у него под самым носом?» И другие в том же духе, ничем не лучше.