Дарья Калинина - Полуночный танец кентавров

Но если примирение с Залесным наступило сравнительно легко, то подобрать слова, чтобы проститься с Ваней, у Инги не получалось очень долго. Она никак не могла придумать, что бы такое сказать Ване, чтобы, с одной стороны, остаться у него в сердце навечно или по крайней мере на максимально долгий срок, а с другой – чтобы Ваня понял, что надеяться ему не на что.

На ее счастье, Ваня сам все сказал. Когда на следующий день они с Залесным уже стояли, что называется, с вещами на выход, возле дома затормозила Ванина машина, а минуту спустя из нее вышел и сам начальник службы безопасности поселка.

– Уезжаете, да, Инга?

Учитывая наличие чемоданов и сумки, которые стояли рядом с Ингой, вопрос был более чем резонный.

Но Инга лишь кивнула головой и ответила:

– Уезжаю, да.

Ваня помялся возле нее. Ему явно хотелось поговорить с нею наедине, но мешал Залесный, который маячил рядом. Хорошо еще, что Алена догадалась и под каким-то предлогом отвела Игоря в сторонку, дав Инге возможность проститься с Ваней без помех.

– Наверное, вы удивляетесь, чего это я вашему Игорю позвонил и к нам его позвал, да, Инга?

– Ничего я не удивляюсь. Он был тут нужен для расследования.

– Никому для расследования он тут не был нужен, – почти сердито отозвался Ваня. – Вам он был нужен, вот что!

– Мне?

– Ну да, вам, – мрачно ответил Ваня, ковыряя носком ботинка тщательно утрамбованную гранитную крошку, которой был засыпан весь двор перед зданием усадьбы. – Я же видел, как вы томились без своего красавчика.

Кинув на Ингу полный страдания взгляд, он с досадой буркнул:

– И чем он вас только взял, понять не могу!

Ах, если бы сама Инга это знала! Но, увы, она была так же не способна ответить на этот вопрос, как и сам Ваня.

Но Ваня не зря столько лет любил Ингу. Он не стал ее долго мучить. Наклонившись к ней, он чмокнул воздух возле ее щеки и быстро пошел обратно к своей машине. Ехать с ней и Залесным на станцию и, еще чего доброго, махать вслед поезду, увозящему его любовь и счастливого соперника, было выше сил мужественного воина.

Впрочем, Инга недолго упивалась собственной значимостью. Когда Ваня приоткрыл дверцу своей машины, взгляд Инги различил в глубине салона стройные женские ножки. Должно быть, и все остальное тоже находилось там же. Так что куснувшая было Ингу совесть тут же совершенно успокоилась. А сама Инга взглянула на подошедшего к ней Залесного с куда большей теплотой, чем чувствовала к нему всего одно мгновение назад.

Но у того, оказывается, назрело предложение.

– Я думаю, будет справедливо, если ты мне тоже кое-что пообещаешь, – произнес Залесный, обнимая Ингу.

– И что же?

– Когда в следующий раз я тебя чем-нибудь взбешу, не уходи с такой решительностью. Я чуть не умер, когда дверь за тобой захлопнулась.

– Сам виноват, – ответила Инга, сама ужасаясь своей бессердечности.

И чтобы она не так бросалась в глаза, Инга очень крепко и от всей души поцеловала своего Залесного в щеку. И не в какой-то там воздух возле его лица чмокнула, как давеча сделал это Ваня, а запечатлела на впалой щеке Залесного отчетливый рисунок своих губ.

Пусть теперь никто в целом мире не посмеет сомневаться в том, что этот соблазнительный мужчина принадлежит ей и только ей одной!