Валерий Тихомиров - Легенда о Якутсе, или Незолотой теленок

Тем временем небо заволокло тучами. Огромные черные облака недовольно заворочались, расталкивая друг друга. Они меняли форму и цвет, рассыпались на сотни недовольных мелких тучек и снова собирались в огромную серо-черную кучу. Места все равно не хватало, и вскоре началась драка. Облака сталкивались и разлетались в стороны. Снова сталкивались и разлетались. Потом вдруг слились, превратившись в сплошной черный потолок. Вокруг резко потемнело, и все стихло. Сомнений не было — сейчас начнется…

Милиционер продолжал стоять, держа «паузу Станиславского». Кучка шелухи под ногами росла. Зэки тоже молчали. Они не были знакомы с театральными прихватами, но твердо знали, что затевать базар с ментом — западло.

— Мусор, — ткнул ногой в шелуху Моченый.

— Точно,-отозвался Гнида.

— Старшина Моськин, — наконец доел семечки милиционер.

— Мы въехали, — произнес Гнида и философски добавил: — Бывает.

— Куда путь держим, разбойники? Документики-то имеются? — Служивый отряхнул ладони.

Гнида протянул ему свою справку об освобождении. Милиционер долго и внимательно изучал ее, затем сложил вчетверо и убрал в карман. Зэки переглянулись. Похоже, свободная жизнь кончалась, так и не начавшись.

— Теперь ты, пират. — Он повернулся к Моченому.

— Раньше менты меня без ксивы узнавали. — Моченый вытащил мятую бумагу из рюкзака. Он с интересом посмотрел на нее, будто видел впервые, а затем тихо произнес: — А как узнают, так сразу и обсираются.

Гнида раскрыл рот от удивления. Милиционер вытаращил глаза, шумно набрал в легкие воздуха и, придерживая рукой кобуру пистолета… выдохнул.

— Слышь, начальник, — продолжал Моченый, — у тебя матюгальник есть?

Милиционер инстинктивно проверил на поясе рацию.

— Зови своих поделыциков. Я их рвать буду. — Он кровожадно улыбнулся и приподнял повязку, открывая пустую глазницу.

Милиционер наконец справился с потрясением, выхватил чудом оказавшийся на месте пистолет и завопил:

— Да ты кто такой?!

— Моченый это, — внезапно прозвучало сзади. Ядовито затрещала молния, окрашивая мир в черно-белое. Тут же почему-то грянул гром, и, подтверждая сказанное, хлестнул по нервам ливень.

За спиной сержанта стоял Паук. Внушительных размеров молодой человек держал над ним огромный зонт. Второй такой же амбал раскрыл зонт над Моченым и Гнидой. Милиционер продолжал бороться с непогодой один на один. Сбоку медленно подкатил длинный черный автомобиль, бесшумно остановился и затих, потушив фары. Будто закрыл глаза. Как крокодил.

— Погуляй, сержант, — тихо сказал Паук, не сводя глаз с Моченого. — Зашхерь волыну и потопчи тут. Чтоб тишина. Ко мне кореша с курорта приканали.

Милиционер послушно спрятал пистолет и быстро исчез, будто его и не было.

— Ну, здравствуй, Глеб. — Паук шагнул навстречу Моченому и протянул руку.

— Моченый я. — Пахан остался на месте и сунул руки в карманы.

Гнида снова раскрыл рот. Опять затрещала молния и грянул гром.

— Понимаю, — тихо сказал Паук и замолчал.

Они стояли и смотрели друг на друга. Разные и одновременно похожие, как две капли дождя.

— Ты зачел! приехал? — Паук тоже засунул в карманы татуированные руки.

— Жить, — отозвался Моченый.

— И как будешь?

— Не так, как ты.

— Не понял.

— Как вору положено жить буду. По понятиям. — Моченый посмотрел на лимузин, пробежал глазами по костюму Паука и ботинкам. Пригляделся и добавил: — Оленья кожа. Из оленей ботинки носишь. Забыл ты все…— Он подумал и вычеркнул вора в законе из списка корешей. Всего одним коротким словом. Как отрезав: — Вова.

Моченый развернулся на одной ноге и вышел из-под зонта в дождь. Далеко вперед отставляя костыль он, не оглядываясь, направился к стоянке такси. Гнида двинулся вслед за ним.

— Санек, — тихо окликнули его сзади.

Гнида остановился и уже привычно, в третий раз, открыл рот от удивления. Услыхать от Паука «Санек» было все равно что сходить в гости к министру внутренних дел. Гнида развернулся и послушно подошел. Паук быстро заговорил:

— Валю я, Санек. Накрепко. К крестнику валю. — Он махнул рукой в сторону лимузина. Тонированное стекло медленно поползло вниз. Из салона выглянул совершенно черный негр. Добродушная улыбка на все тридцать с небольшим белых зуба никак не вязалась с образом кореша Паука. — Мишка-Донор это. Не слыхал?

— Нет, — честно ответил Гнида.

— Так вот. Я здесь уже два года не пасусь. Засветился случаем, по своим раскладам. В городе я не в законе. Если что, мне за вас мазу не подержать. Вот, прими, — он достал из кармана пухлый пакет и протянул Гниде, — здесь овес, мальчик и адресок. На первое время хватит. Хата чистая. Ему будет в кайф, — Паук кивнул вслед Моченому. — Паси его грубо. Канай.