Лев Гурский - Спасти президента

Правда, бальзам на раны рецензентам на сей раз у Гурского припасен: почти интеллигентные мыслеизвержения Мстителя, странные для двоечника Игоря Исаева (мирское имя Мстителя), диснеевские картинки его армейских воспоминаний, описание марихуанного кайфа, восходящее к советским антинаркотическим брошюркам времен перестройки. Ну да, не кончал стройбатовских университетов Гурский, и нелепо предположить знание свойств марихуаны не понаслышке в почтенном вашингтонском юристе.

Основоположник нового для русской литературы жанра — политического триллера-памфлета, — Гурский после очередного творения как манны небесной поджидает скандала. Скандализированные поп-знаменитости, братья-бумагомаратели, газетные и телевизионные люди — это, конечно, хорошо, но вожделенней всех прочих в этом смысле политики, что чем выше рангом, тем лучше. Думаю, на «Спасти президента» Гурский в этом плане возлагает большие надежды. И если «Десять негритят» г-жи А. Кристи — детектив, у Говорухина они же — драма, то четыре кандидата в президенты у Гурского — мрачноватая, чернушная, как в средневековом уличном театре, но все-таки комедия. За гранью каких бы то ни было иллюзий о «европейско-американской модели» или «особом, третьем пути», личных симпатий и политкорректности.

Вам чего бы хотелось? Остренького? Кисленького? С душком? Для отдыха? Или, не дай бог, для ума? Что ж, получайте. Господин Лев Гурский написал новую книжку. Предыдущая называлась «Убить Президента», и там речь шла о том, как его спасти. Эта — «Спасти Президента» — о том, как сделать вид, что Президент еще жив. Желающие почитать крутой боевик получат от книги свое удовольствие; интеллектуалы, которых не отпугнет оптимистическая желто-красно-зеленая рука на обложке и слово «остросюжетный» в аннотации, — свое. У кого удовольствия будет больше — не знаю. Наверное, у интеллектуалов: Гурский щедро накормит их скрытыми и явными цитатами. Названия глав — «Накануне», «Маскарад» и «Мертвые души» — это лишь малая часть литературной игры автора с читателем. От «Это же пластит, достаточно и половины дозы» до «Разве я сторож курве твоей?» — цитаты на все вкусы и уровни образования. И, конечно, Пушкин. Написанное в прошлом веке «Сбились мы, что делать нам» было впоследствии удачно сокращено до «Что делать?», чтобы через сотню лет превратиться в классную бубнилку для Мстителя-афганца из «Спасти Президента»: «Каждый куплет примерно равнялся семи патронам. Так что когда я приближался к "пню-иль-волку”, это означало скорую смену автоматного магазина».

Удивительны, полны и несомненны знания автора о российской действительности, ядовит стиль его, а предлагаемый способ решения проблем — безошибочен. Гурский уехал в Соединенные Штаты полтора десятка лет назад. Но до сих пор помнит и московскую топографию, и замашки здешних политиков, и российский характер. Все, что другой назвал бы родиной и ругал на кухне, Гурский с неподражаемым черным юмором описывает в своей книжке.

«Спасти Президента» — варево на любой вкус: тут и ветераны-афганцы, и фашисты-поганцы, и еле живой демократ, и основательно мертвый коммунист. Продажные журналисты и поддельные педерасты. Капитан ФСБ и врач ЦКБ. Премьер-министр Украины, не знающий, что написал украинский классик, и бывший учитель русского языка, а ныне глава администрации президента России. Каждой твари по паре, каждому Сеньке по шапке, всяк сверчок со своим шестком, а некоторые — с пистолетом, пулеметом, вертолетом или хотя бы презервативом. У всех персонажей есть какой-нибудь захудалый двойник, антипод или хотя бы жалкая тень. Героев много, очень много, слишком много. Но зато неизбежно возникает чувство глубокого удовлетворения, когда случайные, казалось бы, персонажи сталкиваются друг с другом, отчего запутанная проблема вдруг получает изящное, простое и необратимое решение. Нехитрая аллегория — демократический выбор из четырех мертвых кандидатов в Президенты. Тяжкая задача — разобраться в этой неразберихе. Задача вовсе невыполнимая — поверить в оправдания г-на Гурского: «Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов, а также какие-либо иные случаи непредсказуемого проникновения чистого вымысла в реальность». Как же, верьте, «чистого вымысла». А о чем же книжка? Только не говорите, что Гурский пишет о действительности, доведенной до абсурда. Главный коммунист, танцующий «Семь сорок» с колхозниками, — это не абсурд. Это возможное развитие событий. Писатель Изюмов, кандидат от гомосексуалистов, — это не абсурд. Это прогноз. Генерал, разъезжающий по могилам генералов всех стран, — это не абсурд. Это диагноз.