Шарль Эксбрайя - Наша Иможен

— Стало быть, вы о нем самого высокого мнения?

— Вот именно, самого высокого.

— А что вы знаете о его прошлом? В досье я прочитал, что он вырос в сиротском приюте. Это правда?

— Да. Мать оставила Ангуса в пертской больнице. Он не раз пытался узнать, кто она, но, как вам, наверное, известно, в подобных случаях соблюдается строжайшая тайна. Парень оставался в приюте, пока его не отправили учиться. Во время учебы он жил у так называемых приемных родителей (кажется, из фамилия Стрэчен), а дальше хозяин гаража, некий Скейтроу, забрал Ангуса к себе. Шесть лет назад Скейтроу умер, гараж продали и открыли на его месте кинотеатр. Тогда-то Ангус и перешел работать к Вестмуиру, у которого я его и нашел. Как видите, история очень проста.

— Кстати, об историях… Вы не расскажете мне немного об отношениях Кёмбре с Дженет Лидберн?

— Там тоже все на редкость просто, инспектор. Они познакомились здесь, понравились друг другу и договорились о новой встрече. Довольно скоро симпатия переросла в любовь, и дети решили пожениться, но Кит Лидберн встал на дыбы.

— Почему?

Стоу пожал плечами.

— Из-за денег.

— А вы что-нибудь знаете о ночи преступления?

— Ангус мне все рассказал. Они с Дженет условились сбежать и тайком повенчаться. Но только девушку по дороге перехватил отец и заставил во всем признаться. Я думаю, Рестон пошел выяснять отношения с Ангусом… Почему он, а не сам Лидберн? Понятия не имею. Ну, а остальное вам известно.

— Короче, вы уверены, что Кёмбре не имеет ни малейшего отношения к смерти аптекаря?

— Да, абсолютно. Впрочем, с какой стати ему было убивать Рестона, если тот ни в коей мере не влиял на их отношения с Дженет? В крайнем случае он мог лишь что-то посоветовать…

— Вы хорошо знали Рестона?

— Нет… хотя лет двадцать назад мы вместе заканчивали Пембертонский колледж… Но я по натуре, скорее, бродяга. Перспектива всю жизнь проторчать в Каллендере меня ничуть не соблазняла. И я ушел в армию. Там обучился ремеслу механика, а заодно, как мне и хотелось, повидал разные края: Индию, Гонконг… В Адене, когда я был уже в чине капитана, меня отправили в отставку по возрасту, и на сбережения я купил здесь гараж.

— А почему вы вернулись на родину?

— Возможно, потому что в конце концов, не так уж отличаюсь от других здешних жителей, как воображал.

— Не женаты?

— Нет. Упустил время, а теперь слишком поздно.

— Вам это горько?

— Нет, просто я привык смотреть на жизнь трезво, без иллюзий.

— Что ж, благодарю вас, мистер Стоу, за то, что вы с пониманием отнеслись к моим расспросам.

Дугал уже хотел уйти, как вдруг у него за спиной послышался женский голос:

— Уж не от меня ли вы спасаетесь бегством, инспектор?

— Я не привык бегать от женщин, мисс, хотя ваша манера выпроваживать гостей…

— Надеюсь, с тех пор вы слегка освежили в памяти историю Шотландии?

— Я думаю, степень моей осведомленности в подобных вопросах совершенно вас не касается, мисс!

— Что верно — то верно. Мне гораздо интереснее наблюдать, как вы ведете расследование.

Полицейский рассвирепел.

— Я уже слышал, что вы без всякого на то права вмешивались в дела кое-кого из моих коллег, мисс. Возможно, их это забавляло, а меня — нет. Поэтому настоятельно попрошу вас не совать нос куда не следует, иначе я всерьез рассержусь!

— Полагаю, вам должны были сказать заодно, что никто из ваших коллег ни разу не жаловался на мою помощь, — обиженно бросила Иможен.

— С чем я их и поздравляю. Но мне вы абсолютно не нужны, и я не собираюсь повторять это снова.

— Дело ваше. Очевидно, я ошиблась, думая, что вам очень интересно узнать имя убийцы Хьюга Рестона.

— А вы, конечно, его уже знаете?

— Разумеется.

Дугал, пустив в ход не самый честный прием, издевательски хмыкнул.

— И кто же это?

Но мисс Мак-Картри не поддалась на подначку.

— Зная, как низко вы цените мои возможности, было бы глупо делать вам царские подарки. Я думаю, вы, Стоу, согласитесь со мной, что человек, в котором так мало от истинного шотландца, никогда не сумеет докопаться до правды?

— Во всяком случае, это потребует от него немалых усилий.

У Мак-Хантли окончательно сдали нервы, и накипевшее раздражение прорвалось наружу.

— Как бы не так! Вы отказываетесь назвать имя убийцы только потому, что сами его не знаете!

— Думайте, что угодно. Если, по-вашему, лучше оставить преступника безнаказанным, чем воспользоваться моим опытом, — пожалуйста!