Филлис Джеймс - Молот и «Грушевое дерево». Убийства в Рэтклиффе

После нее свидетельское место занял Джон Маррей. Он показал, что является ростовщиком и проживает в доме рядом с тем, где произошли убийства. Примерно в десять минут первого ночи на воскресенье свидетель ужинал и услышал шум на торговом этаже соседнего дома. Ему показалось, что упал ставень или опрокинули стул. Еще он слышал голос – громкий то ли от страха, то ли потому, что человек что-то выговаривал другому. Маррей решил, что голос был мальчишечьим или женским. Все это длилось не больше минуты. Незадолго до часа ночи долго звенел колокольчик Марра. Трезвон продолжался чуть не до половины второго, и ростовщик наконец пошел к двери выяснить, в чем дело. Ночной сторож сообщил, что у соседа не заперт ставень и что девушку не впускают в дом. Маррей объяснил, как ему удалось проникнуть через черный ход внутрь, описал, как ненадолго поднялся наверх и обнаружил трупы. Свидетельствовал, что после того, как нашел убитого младенца, он увидел в руках полицейского окровавленный молот или кувалду с прилипшими волосами. Мистер Марр жил на Рэтклифф-хайуэй только с прошлого апреля. Ему было двадцать четыре года, жене примерно столько же. А ребенку было от роду только четырнадцать недель.

Последний свидетель, Джордж Олни, сообщил, что является ночным сторожем прихода Святого Георгия. Его показания в точности совпадали с показаниями девушки. Когда он вошел в дом, люди в нем были мертвы, но еще не остыли. Сторож рассказал, что видел мистера Марра около двенадцати, когда тот закрывал ставни. Олни находился в задней комнате, когда полицейский обнаружил молот, который стоял бойком на полу, а ручка опиралась о стул. С молота на пол стекала кровь. Сторож также видел найденную стамеску, но на ней крови не было.

Больше дававших показания свидетелей не было, и коронер закрыл предварительное дознание. Он констатировал присяжным: печальный факт состоит в том, что следствие не располагает ни малейшим основательным свидетельством, чтобы назвать лиц, совершивших мерзкие, жестокие убийства, которые им приходится с прискорбием расследовать. Поэтому их вердикт должен опираться на имеющиеся у них непроверенные данные. Он надеется, что присяжные не допустят, чтобы на их решение повлияли циркулирующие слухи, вызванные достойным похвалы стремлением людей выследить и обнаружить негодяев, которых всю дальнейшую жизнь будут, несомненно, мучить укоры совести и раскаяние и кто волею провидения, молитвами общества и усилиями полиции вскоре будет найден и понесет заслуженное наказание.

Присяжные после недолгого совещания вынесли вердикт, что в преднамеренном убийстве каждого из четырех человек виновен неизвестный или неизвестные».

«Жестокие убийства произвели широкую сенсацию, – писала в среду 11 декабря газета «Таймс». – Желание любопытных взглянуть на место преступления стало настолько сильным, что вчера до десяти утра по Рэтклифф-хайуэй было почти не пройти из-за толп». Отчет о расследовании занял целую колонку, в конце которой автор заключал:

«Мы и сами без устали проводили опросы, но не добились ничего, кроме неопределенных слухов, не имеющих под собой никаких надежных источников. Кто-то утверждал, что мистер Марр выступал свидетелем в Олд-Бейли [11]против некоего португальца, которого недавно повесили, обвинив в убийстве. И будто бы друзья казненного решили отомстить за его смерть. Остается надеяться, что негодяям недолго ходить на свободе и что правосудие и гуманность вскоре восторжествуют».

Материал завершала интригующая концовка. Сообщалось, что в понедельник вечером мужчина по имени Ашбуртон, проживающий на Грейвел-лейн, обсуждал с приятелями в пабе убийство Марра. Его охватило чувство страха и вины, и он признался, что около восемнадцати лет назад сам был свидетелем убийства. Он тогда отправился в порт Грейвзент посмотреть, как выходит в плавание корабль Ост-Индской компании, а когда возвращался домой вверх по реке, присутствовал при ссоре сержанта морской пехоты и одного благородного португальца, ныне почтенного человека с Принсез-сквер. Спор вышел из-за юноши, который работал паромщиком в порту и которого пытался завербовать сержант. Ашбуртон видел, как сержант опрокинулся навзничь, а его противник трижды на него наскочил и заколол до смерти. Шпага военного полетела за борт, а что произошло с его телом, свидетель не знает. С тех пор он часто вспоминает этот случай, особенно когда спиртное развязывает язык. Но его слова всегда принимали за пьяную болтовню. Однако теперь Ашбуртон говорил на трезвую голову. «Таймс» сообщала, что подозреваемый в убийстве был взят под стражу и в субботу должен предстать перед судом Шэдуэлла для дальнейшего расследования. Но он лишь добавил работы господам Кэпперу, Маркленду и Стори. 14 декабря суд Шэдуэлла рассмотрел дело злополучного португальца (его звали Фансик) и отпустил под залог. Магистраты, видимо, решили, что у них достаточно насущных проблем, чтобы заниматься мнимым убийством восемнадцатилетней давности.