Адам Робертс - Стеклянный Джек

Смотри: те, кто разорил твой мир, оставили образцы ДНК
(Причем немало), и информация о налете не так уж жалка,
И ты бы призвал их к ответу, если б не… пустота кошелька.
Тут-то мое прозрение и приключилось:

Конечно, были злодеями те, кто сжигал наши дома,
Но они ведь нас наказали! Эта истина пала, как тьма:
Мы заслужили кару, ведь наша вина – пустая сума,
А беднякам не светит справедливость.

Правда в том, что человечество живо только войной.
Кодекс Улановых гласит, и в мире истины нет иной,
Что бедность – худшее злодеянье, то, которое стороной
Обойти нельзя: тут надобно запрещенье.

Улановы бдят за здоровьем Системы множеством зорких глаз,
В семидесяти процентах случаев суд вершится не напоказ,
А лучший способ воздать врагу – отнять его денежный запас.
Так я придумал план великого мщенья.

Десять лет я работал усердней конкурентов и деньги копил,
Создал картель – пусть скромный, но прибыль он приносил;
Тот, кто вставал на моем пути, либо шел в ад, либо мне служил,
И мало кто доводил до открытой схватки.

Я помогал финансово копам, и те на меня не бывали сердиты,
Не возражали, когда я сказал, как хочу наказать бандитов;
Праведность-то от Бога, а вот правосудие – от кредитов,
И их у меня как раз было в достатке.

Одни жаждут богатства, чтоб позабыть про бережливость,
Другие спешат удовлетворить бескрайнюю похотливость,
Я же хотел восстановить попранную справедливость —
И деньги мне помогли исполнить желанье.

Десять лет я работал и ждал, и, наконец, звезды в небе сошлись.
Из Чужаков только восемь десятков от смерти убереглись,
Полсотни из них подсели на сому, съехали с глузду и перепились;
Я мало чем мог усугубить их страданья.

Но тех, кто остался в своем уме, я всех до единого изловил;
Каждому лично напомнил, что он с миром моим сотворил
(Злодейств они учинили столько, что каждый второй забыл,
Что за бойню устроил во время оно).

Они скулили, вопили, рыдали, пытаясь сердце мое смягчить,
Они молили о милосердии, зная, что вправе я их казнить.
Я им сказал: за милосердие надо, конечно же, заплатить —
Деньги лежат в основе основ Закона.

Цена такова: миллион кредитов с носа за каждый прошедший год
В рассрочку, но до последней выплаты – или пока Чужак не умрет;
Если он вздумает уклониться – гибель быстрее света придет.
Это ярмо судьбы, и его не скинуть.

Они в слезах просили прощенья, но приняли сделку, само собой.
Жизнь научила их самому главному: с сильным всякий напрасен бой.
Так я обрел рабочую силу, которой мог бы гордиться любой:
Кто не работает – может копыта двинуть.

Улановы с помпой сошли с небес и даже воздали мне похвалу:
Мол, я открыл способ внушить принцип Закона отпетому злу
И превратить злодеев в трудяг, привычных к мирному ремеслу.
Я же доволен солидной прибавкой в бюджете.

Мне дали Серебряную Звезду – есть чем гордиться в расцвете лет:
С элитой я на короткой ноге, меня как равного принял свет.
Из всех советов я дам лишь один, но это самый мудрый совет:
Не будьте бедными, бедные сукины дети.

Боже, я знаю, космос – лишь тень, что отброшена светом Твоим;
Человеку должно утешиться межпланетным полетом одним.

Некогда в сердце моем был раздор, признаюсь как на духу,
Однако до звезд нас не допустить решено на Самом Верху.

Стяжные крюки, шейки валов и тяга – Господи, благослови;
Вращают сердечник из антиматерии милость и гнев Твои.

Библия – сложный механизм: деталей мильоны в машине той,
И едва ли поймет человек, как они сочетаются меж собой.

Каждый стих и каждое слово взаимодействуют: весь расчет
На то, чтоб в итоге духовный мотор душу отправил в полет.

Параболическая скорость да победит тяготенье греха,
И нас с благодатью состыкует любовь Господня, так сладка!

И как инженер выбирать не волен компоненты корабля —
Пока наладишь одни, другие ржавеют, ломаются и сбоят,—

Так и душа не выбирает из заповедей библейских одну:
Или ты принимаешь всю Книгу, или идешь к духовному дну.

Сон не идет – старые кости ломит в теле, от жизни усталом;
Стану на вахту наедине с Господом и корабельным металлом.