Энн Перри: Улица Полумесяца

– Возможно, – ответил Питт, – бедняга и из Франции. Но кто бы его ни прикончил, он мог быть и таким же, как вы, англичанином.

Сэмюэль резко вскинул голову и сердито глянул на начальника. Тот улыбнулся ему с невинным видом.

Поджав губы и отвернувшись, Телман посмотрел вверх по течению, где на очистившейся от тумана реке играли солнечные блики, а темные призраки барж обрели уже вполне материальную плотность.

– Я думаю, стоит обратиться в речную полицию, – мрачно произнес инспектор, – выяснить у них, как долго он мог дрейфовать сюда.

– Неизвестно, когда он начал свой дрейф, – заметил Питт. – В лодке совсем мало крови. А такая рана на голове должна была обильно кровоточить. Если только здесь не было какого-нибудь одеяла или парусины, которые потом забрали. А может быть, его вообще убили где-то в другом месте, а потом перенесли в лодку.

– В таком наряде? – скептически бросил Сэмюэль. – Своеобразная вечеринка в изысканном стиле Челси? Игры зашли слишком далеко и им пришлось избавиться от трупа? Помоги нам, боже, чертовски неприятное наклевывается дельце!

– Да уж. Но в речную полицию и вправду стоит обратиться – чтобы выяснить, откуда он мог приплыть, если пустился в плавание около полуночи, плюс-минус пару часов.

– Конечно, сэр, – с готовностью откликнулся Телман.

Он охотно выполнил бы такое поручение, поскольку оно представлялось ему гораздо более приятным, чем ожидание здесь представителя французского посольства.

– Я постараюсь выяснить все возможное, – пообещал инспектор и с крайне деловитым видом устремился вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и серьезно рискуя растянуться на скользких мокрых камнях.

Внимание Питта вернулось к плоскодонке и ее грузу. Он более пристально осмотрел саму лодку. Та глубоко погрузилась в воду, и лишь теперь полицейский задумался о причине столь низкой осадки. Обследовав плоскодонку, Томас обнаружил, что ее древесина стара, а внешняя подгнившая обшивка пропиталась водой. Такое суденышко могло скорее пойти ко дну возле этой лестницы, чем просто прибиться к ней. Очевидно, что оно не использовалось в качестве обычных прогулочных лодок на этой реке. Должно быть, долгое время лодчонка валялась без дела где-то на берегу.

Питт еще раз осмотрел тело, наручники на запястьях и закованные в цепи лодыжки и оценил странную позу мертвеца. Убийцей явно руководила безумная страсть, любовь или ненависть, а может быть, страх или какая-то необходимость, и поэтому само положение трупа являлось важной составляющей преступления, как и собственно убийство. Преступник сильно рисковал, тратя время на то, чтобы снять с убитого нормальную одежду, одеть его в платье из шелка и бархата, приковать к лодке в такой непристойной позе, а затем спустить лодку на воду и отправить в свободное плавание. Причем в процессе отправки он сам мог изрядно вымокнуть. Почему же кто-то предпринял все эти действия?

Ответ мог бы объяснить и само преступление.

Стоя прямо на слабо покачивающейся корме, Питт уже приспособился к легкой качке от докатывавшихся до берега кильватерных волн проходящих мимо барж. Неужели убийца заранее запасся зеленым платьем, наручниками и цепями да еще и заготовил цветочные гирлянды для украшения? Или они находились под рукой там, где он совершил убийство? Наверняка ему не пришлось искать эту лодку. Значит, дело происходило где-то недалеко.

И это также подразумевало, что лодка дрейфовала по реке самое большее несколько миль.

Размышления суперинтенданта прервал шум кареты на набережной. Лошадиные копыта процокали по камням, после чего кто-то вышел на верхние ступени лестницы.

Питт перешагнул с борта на нижнюю ступень, илистый слой на которой уже поднялся над поверхностью воды благодаря продолжавшемуся отливу. Подняв взгляд, полицейский увидел безупречно аккуратного и подтянутого мужчину в элегантных туфлях, поблескивающих в лучах раннего солнца. На его побледневшем лице отражалось крайнее беспокойство, и он спускался к реке, грустно склонив голову.

– Доброе утро, сэр, – тихо произнес Питт, поднимаясь ему навстречу.

– Доброе утро, – ответил вновь прибывший с едва заметным акцентом.

Он представился, назвавшись Гастоном Мейсоньером, сознательно не сводя глаз с лица начальника полицейского участка, чтобы оттянуть момент опознания лежавшего в лодке человека.

– Суперинтендант Питт. Извините, месье Мейсоньер, что этим утром нам пришлось потревожить вас в такую рань, – ответил Томас, – но ваше посольство сообщило об исчезновении одного из ваших дипломатов, а мы как раз, к сожалению, обнаружили труп мужчины, который соответствует данному вами описанию.