Глэдис Митчелл - Убийства в Солтмарше. Убийство в опере (сборник)

– Жду в ризнице того или тех, у кого есть претензии ко мне или членам моей семьи.

Двое юнцов и мужчина постарше приличного вида подошли к двери в ризницу. Заговорил старший – местный почтальон, атеист. Он снял шляпу и вообще вел себя почтительно, хотя выражений особо не выбирал и напрямик заявил:

– Я у вашего дома не был и камнями не бросался. И не одобряю всякого хулиганства и бесчинства. Однако все мы хотим знать, что вы и ваша хозяйка сделали с ребенком той бедняжки. Мы, мистер Куттс, знаем, что вы отец, но где маленький?

Старый Куттс ужасно покраснел.

– Уважаемый, – произнес он, задыхаясь. – Это совершенная, гнусная и нелепая клевета. Вас можно привлечь к суду. Следите за своими словами. – Викарий свирепо нахмурился и, глядя на почтальона, что-то еще фыркал.

Тот, однако, отступать не собирался.

– Прошу прощения, мистер Куттс, но когда это случилось, бедная девочка жила под вашей крышей, так ведь?

– Так, – буркнул викарий.

– А может, мистер Уэллс постарался, – вставил один из парней, поворачиваясь ко мне.

– Ничего подобного! – слабо возмутился я.

– Я так ребятам и передам, – сказал почтальон. – Только навряд ли их устроит такой ответ. Нам бы фактов, мистер Куттс.

– Ну и идите к чертям! – Викарий явно позабыл, где находится.

Депутат потопал прочь, захватив обоих юнцов.

– Позову Берта с его слугой и сэра Уильяма – пусть выставят всякого, кто попробует помешать вечерней службе, – мрачно сказал викарий. В дни своей, возможно бурной, молодости, он миссионерствовал и, похоже, научился разбираться в людях, потому что беспорядки во время вечерней службы и вправду были. Собственно говоря, куда лучше тут подошло бы слово «бунт».

Либо им не понравилось, какой мы выбрали отрывок из Писания, либо у них все было заранее спланировано. Про это мы знаем не больше, чем про ту эдинбургскую торговку, которая швырнула в декана табуретом в тысяча шестьсот тридцать каком-то году.

Так или иначе молитвенник просвистел мимо, едва меня не задев. Я как раз читал Священное писание и растерялся. Позади меня раздался голос викария: «Не останавливайтесь, Уэллс», и я понял, что он стоит рядом. Затем в нас полетело сразу несколько молитвенников, и мне пришлось замолчать. Неожиданно среди всей этой суматохи раздался голос миссис Гэтти:

– Ку-ку! Ку-ку!

Нашла время, ничего не скажешь.

Пока я снимал стихарь, мятеж почти подавили. Последних, самых упорных бунтовщиков вышвыривали за двери Берт (не скрывавший радости), викарий (пытавшийся радости не выказать) и Фостер Вашингтон Йорк, который, напевая негритянский духовный гимн «У меня есть крылья», с ревностным пылом и истинно христианской неподкупностью тоже вносил свою лепту в общее дело. Поспев, так сказать, к шапочному разбору, я наподдал одному юнцу по имени Скоггин, которому мечтал врезать уже года полтора, и мы, заперев двери, продолжили службу. Викарий сократил проповедь до тринадцати минут, а закончив, двинулся не в ризницу, а прямо к дверям, отпер их и вышел на крыльцо. Я пошел за ним. Хулиганы еще болтались перед церковью, очевидно, поджидая нас. Никто, однако, не думал, что мы появимся так скоро, и мы, нечего и говорить, застали их врасплох. Не давая им времени опомниться, викарий поднял руку и, указывая сначала на одних, потом на других, произнес:

– Вы совершили святотатство! Кроме того, вы нарушили общественный порядок. Я поставлю в известность констебля, и вам очень скоро придется ответить за ваше поведение. Можете идти.

Да, от Куттса я не в восторге, но иногда им просто восхищаешься.

Парни только переглядывались и облизывали губы. А потом начали разбредаться. Всего их было пятнадцать – некоторые даже не из нашего прихода, а из соседней деревушки под названием Стэдхемингтон.

– Да, интересно, – протянула миссис Брэдли, услышав мой рассказ.

– Это показывает, что думают в деревне.

– Да. – Она усмехнулась. – А вот почему они так думают?

Я лишь лепетал о дыме, который бывает и без огня, об угле, который не обожжет, да замарает, а миссис Брэдли опять сжала губы в клювик и покачала головой.

– Миссис Куттс, – молвила она. – Верблюдица может плюнуть, может и укусить. Анонимно, милый мальчик.

– Вы про визитные карточки Гэтти?

– Разумеется. Эти карточки в дом викария никто не присылал. Что скажете, молодой человек? Виновен мистер Куттс или нет? Нормален или нет?

– Да ну, бросьте, – запротестовал я.