Джесс Уолтер - Над осевшими могилами

Значит, девица, передавшая коробку, к тому же знала Паленого. Туман совпадений рассеивался. Ленин Райан был связан с Паленым. А Рэй-Линн Пирс знала и Паленого, и подругу Райана. Теперь Каролину накрыло огорчительной волной неуверенности в себе. Выходит, все это время Рэй-Линн Пирс маячила рядом и ждала, когда ее обнаружат, а Каролина не сумела свести концы с концами. Вот ее имя и дата рождения. Ей двадцать лет. Вот повестка в суд. Значит, у нее была веская причина скрывать свое имя.

Каролина бросилась к компьютеру, соединенному с Национальным центром криминальной информации и Вашингтонским государственным центром криминальной информации, забила в поисковую строку имя и дату рождения. Фотография еще не полностью загрузилась, а она уже узнала боязливую худышку, долго измышлявшую себе имя, ту, кого от всех мужиков брала жуть. Каролина так долго ее искала, что уже стала сомневаться, существовала ли она вообще. Два месяца отсматривала фотоснимки, опрашивала барменов и социальных работников, моталась по больницам и приютам – и никаких следов. Лицо на мониторе казалось чуть пухлее, но это несомненно была она. И если эта кроха еще жива, она свяжет Ленин Райана с Паленым и прольет свет во мраке. Фотография наконец загрузилась; Каролина уронила руки, ее одолела неимоверная усталость. Перед ней было непроницаемое лицо Рэй-Линн Пирс – той самой девушки, которая жадно лопала сэндвич, той самой, которая назвалась Жаклин.

Рецепт требовал золотистого грибного соуса, а у нее был только обыкновенный. Рэй-Линн разглядывала банку, гадая, что делает грибной соус золотистым. Позвонить в магазин и спросить, что ли? Может, надо добавить жженый сахар, или масло, или просто побольше грибов? Или можно обойтись обыкновенным грибным соусом и надеяться на удачу?

Так она и сделала: слоями уложила обжаренный картофель и рубленое мясо, пропитав их обыкновенным грибным соусом, установила температуру духовки и засекла время – шесть тридцать. Через полчаса Келли вернется с ночной смены. Он служил простым санитаром, но ей нравилось думать, что он возвращается с врачебного дежурства. Иногда Келли представлялся ординатором или интерном, а сам ей подмигивал – мол, это я потому, что собеседник уж больно заносчив. Но ей это было по барабану.

С работы Келли приходил голодный, и утра превратились в ее любимое время: встать до рассвета, принять душ и к семи часам приготовить что-нибудь вкусненькое. Они вместе ели, а Келли рассказывал, как спасает больных от докторской лени и тупости медсестер. Все это шибко походило на вранье, но слушать было интересно – чтобы сочинить такое, тоже мозги надо иметь. Потом они багрили коноплю, трахались, и Келли шел спать, а она на работу – варить кофе в маленькой придорожной палатке.

К семи часам все было готово; Рэй-Линн выключила духовку, но противень не вынула, чтобы запеканка не остыла. В половине восьмого она вновь включила духовку и позвонила в больницу. Оказалось, что Келли, как обычно, ушел в шесть тридцать.

В восемь она вытащила противень из духовки и уже всерьез занервничала. Стояла у окна и грызла ногти. Было почти девять, когда наконец входная дверь открылась и Келли появился в компании своего больничного дружка, низенького пожилого мужика по имени Скотт. Они тихо о чем-то говорили. Скотт сказал что-то про хороший свет, а Келли прошептал: «Тише, об этом я позабочусь».

«Я-то не сумасшедшая. Чего вы шепчетесь? Не утруждайтесь», – хотела сказать Рэй-Линн, но, увидев Келли, поняла: что-то не так.

– Привет, крошка. – Он чмокнул ее в щеку.

– Где ты был?

– Помнишь Скотта?

– Конечно. – Рэй-Линн кивнула лысеющему очкарику на полголовы ниже Келли. Тот улыбнулся, не разжимая губ, его глаза под набрякшими веками уставились на ее грудь.

– Как вкусно пахнет, – сказал Келли.

– Почему ты задержался? – Рэй-Линн сама подивилась своему тихому голосу

– Мы со Скоттом зашли выпить пивка и кое-чего перетереть. Помнишь, я говорил, что он в компьютерах сечет.

– Я маленькую запеканку сделала, – сказала Рэй-Линн.

– Не хлопочи, крошка. Пошли поговорим. – Келли повел ее в кухню.

– Я пока принесу аппаратуру, – сказал Скотт.

– Какую аппаратуру? – спросила Рэй-Линн.

Но Келли утянул ее в кухню. Там он повесил ключи от машины на крючок возле холодильника и ткнул пальцем в запеканку. Облизал его, покачал головой и подмигнул:

– Ей-богу, вкуснотища.

– Уже остыло.

– Ничего, и так хорошо.