Джесс Уолтер - Над осевшими могилами

Рекомендация.2 июня по телефону я связался со спецагентом Макдэниэлом в Сакраменто, где он оказывал помощь в расследовании серийных убийств. Мистер Макдэниэл принял мои извинения и уведомил, что нашим делом сможет заняться не раньше чем через месяц. В тот же день я телефонировал Кёртису Блантону, и тот в недвусмысленных выражениях известил об отсутствии интереса к нашему делу, а также пренебрежении к усилиям группы. После этого я рекомендовал уважить занятость мистера Макдэниэла и просьбу мистера Блантона оставить его в покое и самим «поднатужиться». Однако через два дня начальство, не поставив меня в известность, переслало мистеру Блантону все материалы дела, из чего я заключаю, что мою предыдущую рекомендацию восприняли как кучу дымящегося дерьма, и посему прошу пардону, если недостаточно тужусь, выдавая очередную порцию бессмысленных мнений.

Дополнение.Сегодня, 5 июня, в 08.00 меня известили, что ночью Дэниэл Меллинг, хозяин ломбарда, умер от осложнений, возникших в результате ранения. Обвинение против Леонарда Райана в покушении на убийство переквалифицировано в обвинение в убийстве первой степени.

В детстве Каролина называла восход «Мистер Розовое Солнце». Ей нравилось удивление отца, когда утром, спускаясь по лестнице, он видел свою раннюю пташку: закутавшись в одеяло, в пижамке-комбинезоне она сидела на подоконнике и ловила мельчайшие перемены в оттенках горизонта, отмечавших рассвет. С годами ее увлечение восходом стало исследовательским – она пыталась зафиксировать точный момент наступления утра. Каролина приказывала себе сосредоточиться, но каждый раз отвлекалась на всякую мелочь вроде причудливого облака, сосновой хвои или росы на лужайке, и момент ускользал, а он-то, возможно, и был решающим, поди знай. Ее словно обкрадывали, а сгинувшие моменты казались предостережением: отвлекаясь на житейские мелочи, можно проморгать саму жизнь . В следующий уик-энд Каролина еще затемно усаживалась на подоконник и, сосредоточенно вперившись в горизонт, впадала в некое подобие транса.

По лестнице спускался отец, заправляя в штаны фланелевую рубашку, которую носил по выходным, а она смотрела и смотрела на горизонт, хотя в глазах уже все сливалось. Сморгнув огненные пятна, Каролина улыбалась отцу, и они, если была суббота, надевали куртки и вдвоем выходили на улицу Мама и брат еще спали, на востоке догорали угольки рассвета.

«Поразительно, – иногда говорил отец. – Девяносто пять процентов людей пропускают самые красивые минуты дня».

Маршрут субботних прогулок лежал через мост на Монро-стрит. Одна ладошка Каролины пряталась в отцовой руке, а другая бежала по бетонным перилам, сквозь балясины которых мигал водопад.

«Высокая вода», – говорил отец. Или: «Запоздалый сброс». Или: «Наверное, перекрыт водосток». Или еще что-нибудь, но его замечания никогда не повторялись. Он столько всего знал о плотинах и воде в разные времена года. Они переходили через мост, и Каролина оборачивалась к плотине, подманившей к себе реку. Однажды увидела, как мусор – пустые бутылки и картонные коробки – кружится в водовороте и исчезает за краем плотины.

В бакалее отец покупал газету, рогалики себе и маме, пончики Каролине и Питеру, и тем же путем они шли обратно. Каролина знала, что отведает пончик не раньше чем пробудится братец-соня, но не роптала, потому что ее ждали еще час с папой и откровения зарождающегося дня.

Рука Джоэла легла на ее плечо и вернула в реальность.

– Все хорошо?

В зале вылета Каролина, завороженная восходом на горизонте, стояла у большого окна.

– Проморгала, – усмехнулась она.

Джоэл обернулся к выходу, где посадка только началась:

– Да нет, еще пропускают тех, кто в хвостовом салоне.

Каролина посмотрела на него. Джоэл прятал глаза, точно ребенок, который боится сказать что-нибудь невпопад. Она взъерошила ему волосы – пальцы ее пробежали, словно ветерок по стерне.

– Я думала о другом.

Джоэл кивнул, но не спросил – о чем.

– Книги не забыла?

Каролина открыла сумку и достала две книги в мягком черном переплете с одинаковыми фотографиями на задних обложках: слегка косоглазый и весьма толстый Кёртис Блантон, ведущий специалист по серийным убийствам, бывший агент ФБР. Он сделал себе имя на изучении и допросах психопатов, самым известным его подопечным был Тихоокеанский Убийца, взявший в привычку мусорить на Тихоокеанском шоссе мертвыми шлюхами. Сейчас Блантон находился в свободном полете – сотрудничал с полицейскими управлениями и выступал консультантом в кино и на телевидении. Написал две книги – «Охота за самыми известными американскими убийцами» и «Отлов самых известных американских маньяков». Каролину замутило, едва она собралась глянуть эти творения в интернете. Вместо имени автора набрала в поисковой строке «серийный убийца». Результат: издано восемьдесят шесть книг о серийных убийцах. Заголовки вопили: «потрясающие» и «кошмарные» убийцы, «невероятные» и «сногсшибательные» истории. Энциклопедия серийных убийц. Коллекционные карточки. Самиздат практического пособия. Вместо рабочей информации целый литературный жанр. Городская зараза обернулась бурно развивающейся отраслью. Сейчас какой-нибудь Жаклин цена баксов двести в день, пока не увянет, не загнется от СПИДа и гепатита или не схлопочет пулю взбешенного болта. Но если она попадет в лапы чудовища, может удостоиться главы в подобной книжонке или даже стать собирательным образом в минисериале.