Лиза Скоттолине - Каждые пятнадцать минут

Эрик снова от всей души посочувствовал Максу, представив, как совершенно разбитому горем ребенку мать говорит такие вещи про сортир и все остальное.

– Но у вас есть какие-то предположения, где может быть Макс? Какие-то места, куда он любит ходить, может быть, что-то типа «Старбакса», или библиотека, или какой-нибудь торговый центр – хоть что-нибудь?

– «Старбакс»? Издеваетесь, что ли? Да бог знает, куда он ходит. А в торговых центрах единственное место, куда он ходит – это магазины долбаных видеоигр. Если вы хотите знать, где он – спросите мою мамашу. Упс. Ой, точно… – Мэри хихикнула, и этот смешок отдаленно напоминал скрипучий смех ее матери. – Я вам вот что скажу: эти двое были как две горошины из одного стручка, и она делала для него все что могла, все, что от нее зависело. Она мне всегда говорила, что не оставит мне ни цента – все ему отпишет, – Мэри вдруг нахмурилась: – Вот как это – такое сказать своей единственной дочери, а?! Вот вы психиатр – скажите, разве это не гадость? Она вообще была змея, ядовитая змея. То же самое и со страховкой – она всегда говорила мне, что наследник он! И единственный вариант мне получить ее деньги – это если он умрет…

Эрик решил игнорировать ее слова, которые вызывали у него омерзение и гнев.

– Вы должны сосредоточиться и помочь мне…

– Макс, Макс, Макс… я только это и слышу, все вокруг беспокоятся только о Максе. Моя мать… она всегда волновалась за него: ах, у него нет друзей… ах, он проводит слишком много времени за компьютером – я только это и слышала все время!

– Мэри, время дорого. У него вообще есть друзья – в школе или на работе, может быть, кто-то из ребят по соседству, вы знаете кого-нибудь, кто?..

– Вот уж о ком, а о Максе точно беспокоиться не стоит! Уж поверьте мне. Я вам могу сказать точно – он лжец… то, что называется «патологический лжец». И вам не стоит ему доверять. – Мэри откинула упавшую ей на лицо прядь каштановых волос, пытаясь убрать ее обратно в длинный спутанный хвост. – Он говорит, у него нет друзей, но я же слышала, как он по ночам с кем-то по телефону болтает.

Эрик навострил уши:

– А с кем, вы знаете – с кем? Кто-то из школы? Или с работы? Или какой-нибудь геймер?

– Да бог знает… Вы не верьте всему, что он говорит, вот это я знаю. Никто, никто не знает его лучше, чем я. Я родила и растила его – и он всегда был забавный, странный, с самого рождения. В этом ребенке всегда было что-то не то – всегда. Он не такой, как все остальные. Он ненормальный…

– Но с кем же он разговаривал? Вы рассказали об этом полиции?

– Не-а. Да он, кстати, мог и сам с собой разговаривать – мог вполне, чтобы меня обмануть, – Мэри снова махнула рукой, словно отмахиваясь от вопроса. – Вы думаете, вы знаете Макса, но вы его не знаете. Он вас легко вокруг пальца обведет. Этот парень сумасшедший. И папаша его был такой же, но он не был таким умным, не умел так маскироваться и прятать свое безумие – у него только взгляд был всегда безумный. А Макс всегда притворяется этаким несчастненьким сироткой, но, поверьте мне, уж я-то лучше знаю. Этот парень – мастер манипуляции. Он манипулировал моей матерью и всеми в школе – всех обманул. Он чертовски умен! Он в школе для одаренных с третьего класса. И если он гений – то гений злодейства!

Эрик сомневался, что Макс отправился в торговый центр – должно было быть какое-то другое место.

– Но ведь он ходил в школу, в парк, на футбольное поле – ну куда-нибудь вроде того?

– Нет, нет, нет, он должен быть здесь, а его здесь нет. Вы думаете, он хоть чуть-чуть волнуется за меня? Ведь у меня как-никак мать умерла! Его мать жива, и вот она, пожалуйста, собственной персоной – и в полном одиночестве. Заку пришлось уехать из города, и Макс это знает, но разве его это волнует? Разве он рядом со мной в эту трудную минуту? Я вас спрашиваю – как насчет меня?! Почему никто, никто не думает обо мне? Почему даже моя собственная мать не думает обо мне? Они никогда не уважали меня, они пинали меня, когда я падала, они понятия не имеют, каково это, они не знают моей боли, не понимают, даже не представляют! – Мэри умолкла и, нахмурившись, перевела взгляд на Эрика: – А вообще интересно… вы вообще кто такой, док, а? Являетесь сюда без приглашения, хотите видеть моего сына – а я знать вас не знаю… Ему ведь еще нет восемнадцати – вы в курсе? Это вообще законно? Ну-ка отвечайте!

– Это законно, – спокойно ответил Эрик. – Хотя Макс и несовершеннолетний, он может получать психологическую помощь без согласия родителей.