Лиза Скоттолине - Каждые пятнадцать минут

– Для нас это хорошо, потому что доказывает, что мы впереди по очкам. Мы сейчас сделали их, но они не сдадутся без боя. Сейчас они перегруппируются, подровняют ряды – и пойдут к большому жюри после того, как все забудут, что вы Уайетт Эрп, а они смогут представить вас как обычного мозгоправа, который защищает чокнутого убийцу.

– Черт, – сказал Эрик.

Пол оглянулся, поворачивая на Олд-Галф-роуд, ведущую к дому Эрика.

– Так вы воспользуетесь моим советом? Никакого расследования, хорошо, ковбой?

– Абсолютно никакого, – ответил Эрик, глядя на солнце за окном. – Кстати, вы должны прислать мне счет за эти дни, не забудьте.

– Блин, до чего же вы порядочный, аж скулы сводит. Я делаю это ради своей старшей сестры.

– Идите к черту. Пришлите счет.

– С другой стороны, если вы женитесь на моей сестре – я сам вам заплачу, – улыбнулся Пол.

Они проехали по извилистой улице мимо старого дома Эрика, потом миновали красивые каменные дома на Мэйн-лайн с ухоженными лужайками и живыми изгородями. Оба хранили молчание, погрузившись в свои мысли. Потом Пол произнес:

– Эрик, не берите в голову то, что сказал «заместитель Дуг». Есть процедура, а есть суть. И на самом деле процедура должна защищать суть. Так сказать, дух и буква.

– Что вы имеете в виду?

– Я знаю, что кажусь циничным, но на самом деле это не так. – Пол облизнул губы, видимо, волнуясь. – Как я уже говорил вам в самом начале нашего знакомства, я представляю Конституцию, а по Конституции процедура нужна для того, чтобы защищать права граждан, защищать ваши личные права: личную свободу, право голоса, право на выбор религии – и право на свободу от беспредела властей. Понимаете?

– Да.

– Например, мы не хотим, чтобы власти могли врываться в наши дома и обыскивать их, когда им заблагорассудится, поэтому у нас есть особая процедура: необходимо получить ордер на обыск, в котором будет указано, что они хотят найти, причем получить его надо в определенный срок и иметь для этого веские основания. Это то, что называется «формальности», но на самом деле эта процедура защищает ваше право жить своей жизнью, в своем доме и так, как вы хотите. Это свобода, которую заложили для нас наши отцы-основатели. И в этом красота Конституции и Билля о правах. Согласны?

– Да, – кивнул Эрик.

Они уже добрались до его района и были почти у его дома.

– Но пусть это называется формальностями – это не значит, что они не важны. Мало кто задумывается о нюансах, особенно «заместители Дуги», не в нашей натуре задумываться о нюансах. Мы обычно рисуем широкими мазками и не любим останавливаться и анализировать. – Пол повернулся к Эрику, нахмурившись: – Я тоже хочу, чтобы справедливость восторжествовала по отношению к Рене, не думайте, что это не так. Но орать о законности – не равно соблюдать законность. Соблюдать законность – это значит соблюдать формальности, а не пытаться их обойти.

Эрик был даже немного удивлен его горячностью.

– Да, я понял. Это логично.

– Вам лучше?

– Нет, – ответил Эрик, потому что они как раз выехали на его улицу и он увидел толпу в центре жилого комплекса, прямо перед его домом. – Что за черт?

– Это репортеры. Они хотят посмотреть, где вы живете. Вас не так уж трудно найти.

– Проклятье. – Эрик пытался разглядеть, что происходит, по мере того как они подъезжали к дому.

Две машины телевизионщиков были припаркованы прямо перед его домом, за ними – длинная вереница других машин, перегородивших улицу.

– Ладно, без паники, вы уже стреляный воробей. Не кормите троллей.

– Что вы имеете в виду? – Эрик пытался сосчитать, сколько репортеров толпится у его дверей, и сбился на пятидесятом.

– Это значит, что мы уже сделали заявление, и теперь радио молчит. Не говорите с ними. Я провожу вас в дом, никаких комментариев по дороге, и потом вы просто не обращаете на них внимания.

– Мои соседи, наверное, в восторге от всего этого.

– Плюньте. Они здесь временно. Просто ничего не говорите, и выше голову. Они не имеют права проникнуть к вам домой, поэтому и толпятся здесь.

– Я понял. – Эрику в голову вдруг пришла неприятная догадка: – Они же, наверно, видели, что входная дверь сломана. Значит, они знают, что полиция обыскивала мой дом.

– Вы все равно не можете ничего с этим поделать, так что просто наплюйте.

Эрик почувствовал, как его захлестнула горячая волна стыда.

– Мне нужно починить дверь.

– Да далась вам эта дверь! Взгляните на это с другой стороны: зато вам не нужно ломать ее самому, чтобы проникнуть внутрь.