Грегг Гурвиц - Сирота Х. Человек из Ниоткуда

– Где сейчас Иза?

– Она в своей школе, – выдавил из себя Мемо. – У них специальная программа.

Эван в последний раз окинул взглядом дорогу сквозь щель в окне. Затем он подошел к Гильермо и посмотрел ему в лицо. Эван верил этому человеку.

– У меня заканчивается время, – сказал Мемо. – Я не могу достать деньги, и, когда они это поймут, они заберут мою особенную девочку.

Эван присел на корточки и положил руки на колени Мемо.

– Я помогу вам, – произнес он.

Снаружи послышалась музыка из фургона с мороженым, затем раздался шорох шин. Фары осветили стену гостиной, и между досок что-то блеснуло.

Эван моментально зафиксировал взгляд в этой точке. Он поднялся, посмотрел на Васкеса.

– Не двигайтесь. Не шевелите даже пальцем. Comprende? [15]

Васкес кивнул. Его лоб взрезали морщины.

Эван подошел к стене, просунул палец в щель. Он коснулся чего-то гладкого, твердого. Эван выудил это наружу.

Это была камера, такая же, как он поставил снаружи своей квартиры.

После того как наркоторговцы проделали всю эту работу, они просто воткнули в стену камеру? Зачем?

Эван ткнул камерой с обмотанным вокруг его руки проводом в лицо Васкеса.

– Что это?

– Я никогда в жизни этого не видел. Клянусь вам. Я…

В кармане Эвана завибрировал телефон. Свободной рукой он поднес его к уху. Прежде чем он смог ответить, раздался крик.

– Эван? Эван, это я!

Кэтрин. В ее голосе звучала паника.

– Здесь люди – те, из мотеля. Остановились напротив в той «тойоте», которую мы видели. Я только что видела, как они вбежали внутрь. О боже! Эван, где ты? Где ты?

Эван почувствовал тепло на затылке – это было дыхание страха.

– Выгляни в замочную скважину. Сможешь добраться до ступенек?

– Я не знаю! Не знаю!

– Проверь это. Сейчас .

Мемо привстал с дивана, словно в молитве подняв руки и растопырив пальцы.

– Послушай, amigo [16]. Я клянусь тебе глазами Изы, что никогда…

Удар, который Эван нанес ему в живот, отбросил мексиканца на пол. Прижав плечом телефон к уху, Эван поставил колено между лопаток Васкеса, заломил ему руки назад и снова надел на них наручники. Затем связал его лодыжки.

В трубке слышалось тяжелое дыхание.

– Эван, они уже в коридоре. Что мне делать?

– Забаррикадируй дверь, – ответил он. – И иди в ванную. Там…

В телефоне послышался грохот – похоже, дверь пытались выбить тараном. Крик Кэтрин был таким громким, что Эван невольно отодвинул трубку подальше от уха.

– Кэтрин, оставайся на связи. Что бы ни случилось, оставайся на…

Он услышал звук удара, затем телефон Кэтрин, судя по всему, покатился по полу. Появились помехи, и связь прервалась.

Оставив связанного Мемо на полу, Эван выбежал наружу. Теперь он понял, почему Слетчеру было не важно, найдут ли камеру. План заключался не в том, чтобы заманить Эвана в это место и убить его.

А в том, чтобы отвлечь его от Кэтрин.

Эван несся через Даунтаун, наплевав на правила дорожного движения: проезжая на красный, подрезая машины и один раз заехав на тротуар, чтобы обогнать «вольво». Он посмотрел на экран GPS-навигатора, отображавший сигнал от микрочипов в теле Кэтрин, но сигнала не было. Не доезжая полквартала до своей мансарды, Эван резко затормозил у автобусной остановки, выскочил из «тауруса» и помчался к дому, уже сжимая в руке рукоять кольта 1911, спрятанного в кобуру.

Эван выхватил пистолет, едва вбежал в холл через стеклянную дверь, растолкав по дороге к лестнице супружескую пару средних лет с детьми. Он помчался наверх, остановился на площадке пятого этажа, приоткрыл дверь и заглянул в квартиру. Дверь в его мансарду была приоткрыта, дерево возле выбитого засова треснуло.

Эван с пистолетом наготове вошел в коридор и крадучись проследовал по ковру. Приложив руку к треснувшему дереву, он слегка толкнул дверь и переступил порог, вытянув перед собой руку с пистолетом и быстро осматривая комнату.

Один из барных стульев был перевернут. Телефон был разбит на кусочки. Эван склонился над его электронной начинкой, коснувшись темных пятен на полу. На его пальцах остались следы красной жидкости.

Кровотечение было несильным – возможно, кровь полилась из носа после пощечины? Эван знал, что Кэтрин жива. Она не была их целью.

Поскольку это убежище все равно было скомпрометировано, он не стал здесь задерживаться, сел в свою машину и помчался в дом в Элизиум-парке, который лишь недавно покинул. В голове Эван прокручивал рассказ Васкеса. Его история – скромный нелегальный иммигрант, которому не к кому обратиться, злобные наркоторговцы, девочка с синдромом Дауна, которую грозятся пустить на органы, – сейчас казалась невероятной, будто специально придуманной для того, чтобы задеть нужные струны в его душе. Даже фотография «Изы» в бумажнике Васкеса была на месте его водительских прав – там, где Эван проверил бы в первую очередь.