Грегг Гурвиц - Сирота Х. Человек из Ниоткуда

Так прошел час. Другой.

Наконец Эван встал и прошлепал по бетонному полу на кухню.

Он намочил бумажную салфетку и стер отпечаток ладони с блестящей дверцы холодильника.

По узкой улице между лачугами на склоне холма и обветшалой школой грохотал фургон с мороженым, сопровождаемый детьми, которые вместе с учителем вышли на перемену. Эван уже проверил фургон, в качестве предлога купив у старика-водителя бутылку воды. На самом деле он уже несколько часов наблюдал за окрестностями, высматривая признаки расставленной ловушки. Ничто не вызывало подозрений – ну, насколько вообще может не вызывать подозрений Элизиум-парк. Эван подождал, пока фургон проедет, затем вышел из своего «тауруса» и наконец направился к дому Мемо Васкеса.

Эван подошел к подготовке этой встречи с особым вниманием даже по его собственным меркам. Он следил за Кэтрин более шестидесяти часов подряд и не заметил абсолютно ничего подозрительного. Конечно, всегда оставалась вероятность того, что она знала, что за ней следят, но Эван сам устанавливал камеры в мансарде и лично убедился в том, что они надежно спрятаны. На протяжении двух с половиной дней Кэтрин ничем не выдала, что знает о наблюдении – ни одного взгляда в сторону камеры, ни одного движения, – а язык тела, как Эван знал по собственному опыту, очень тяжело подделать. Поэтому его подозрения касательно Васкеса усилились.

Эван ступил на скрипящее крыльцо, постучал дважды и прислонился к стене у двери, прижавшись к ней спиной. Он пришел на полчаса раньше, рассчитывая застать Васкеса врасплох.

Дверь отворилась, и Эван ринулся внутрь, вталкивая Мемо Васкеса обратно в крохотную прихожую.

Васкес, толстый мужчина с широкими, тронутыми сединой усами, поднял руки.

– Прошу вас, не причиняйте мне боль! Пожалуйста!

Эван ногой захлопнул дверь и сделал Васкесу подножку, заставив его упасть на пол. Перевернув Мемо, Эван навалился на него сверху, осматривая окружающее пространство, затем достал из переднего кармана мягкие пластиковые наручники – их было гораздо легче носить с собой, чем жесткие, – и затянул их на запястьях Васкеса. Тот застонал.

– Лежать! – прикрикнул на него Эван.

Он быстро обошел небольшой дом. Внутри находилось лишь самое необходимое: один диван; карточный столик с двумя тарелками, двумя чашками, двумя вилками; пустые полки – на них были лишь обгоревшие чайник и сковородка. На полу в спальне лежало два матраса, на одном из них был спальный мешок, на другом – плюшевый мишка с пожеванным ухом. В углу стояли картонные ящики, внутри которых виднелись футболки с именами и номерами игроков в бейсбол. Эван заглянул в ванную. Упаковка из четырех рулонов туалетной бумаги на обшарпанной плитке. Кусок засохшего мыла возле душа. Две зубные щетки на раковине – одна синяя, другая розовая.

Было не похоже на то, что в этом доме жили. Это могло означать одно из двух: либо у Васкеса были лишь предметы первой необходимости, что имело смысл, ведь люди, живущие за чертой бедности, редко покупают себе аксессуары; либо команда Слетчера обставила этот дом второпях, чтобы походило на то, будто Мемо в нем живет.

С пола доносилось тяжелое дыхание Васкеса. Эван поднял его на ноги и толкнул на диван. Перевернув мужчину на бок, он залез рукой в задний карман его штанов и достал оттуда бумажник. Удостоверения в нем не было – это могло быть подтверждением того, что Васкес был нелегальным иммигрантом. Вместо удостоверения там лежала фотография Мемо и коренастой кривоногой девочки-подростка, обнимающей его за талию. У нее были тяжелые веки и плоский нос. Толстые губы были изогнуты в радостной улыбке, рука сжимала розового плюшевого мишку. Васкес обнимал ее одной рукой, держа в другой леску от воздушного змея. Их лица обдувал ветер.

Васкес затравленно смотрел на Эвана.

– Я думал, что вы мне поможете.

– Помогу. Если поверю вам, – ответил Эван.

– Поверите мне ?

Эван встал у окна и выглянул в щель в оконной раме, осматривая улицу. Дома здесь жались к склону холма, и Эвану открывался отличный вид на ведущую вверх дорогу. Снаружи пахло травой.

– Расскажите мне свою историю, – сказал Эван. – Сделайте так, чтобы я поверил вам.

Васкес выпрямился на диване. На его футболке проступил пот.

– Пожалуйста, не могли бы вы развязать мне руки?

Эван разрезал пластиковые наручники и вернулся на свой наблюдательный пост у окна.