Грегг Гурвиц - Сирота Х. Человек из Ниоткуда

Или же она хорошо имитировала потрясение.

Несмотря на то что на парковке никого не было, Эван поправил повязку на лбу Кэтрин так, чтобы она закрывала раненую щеку. Женщина смотрела на него невидящим взглядом. Вынув из багажника ящик, Эван повел Кэтрин к задней лестнице, по которой они поднялись на чердак, ни на кого не наткнувшись по дороге.

Здесь были лишь предметы первой необходимости – матрас на полу, барная стойка, несколько тарелок и кастрюль, раковина и полотенца.

Кэтрин оглядела комнату.

– Что это за место?

Эван опустил ящик на пол, открыл замки и откинул водонепроницаемую крышку. Внутри, обложенные пенопластом, лежали различные инструменты и оружие. Эван собрал детектор подслушивающих устройств.

Кэтрин скрестила руки на груди и повернула голову в сторону черного стержня.

– Серьезно? Вы снова собираетесь меня сканировать? Все еще мне не верите?

Эван встал, держа детектор в руке.

– Я не знаю.

Кэтрин соскребла ногтем засохшую кровь со щеки.

– И вы думаете, что… Что? На мне «жучок»? В меня имплантирован чип?

– Возможно.

– Ладно… Ладно.

Женщина была слишком уставшей, чтобы злиться. Она сбросила туфли, затем сняла повязку, стянула через голову футболку, стараясь, чтобы ворот не зацепил царапину на щеке, потом потянулась за спину, расстегнула лифчик и позволила ему упасть на пол.

– Давайте покончим с этим, – сказала она. – Раз и навсегда. Мне нечего скрывать. Я ничего не прячу в рукавах.

Руки Кэтрин коснулись пояса, она стянула джинсы и отбросила их в сторону. Без своих хипстерских украшений она казалась не такой уж и тощей.

Кэтрин развела руки в стороны.

– Вперед. Сканируйте. Мне нечего скрывать.

Эван окинул женщину взглядом, стараясь не слишком пялиться на ее пышные формы. Порез на щеке был не опасен, но кровоточил.

Кэтрин тяжело дышала, ее грудь вздымалась и опускалась, лицо покраснело. Но она продолжала смотреть в глаза Эвану.

– Ну?

Эван сделал шаг вперед и просканировал ее. Изгиб икр. Округлость бедра. Тонкая талия. Полная грудь. Ключицы – справа и слева. Шея – до линии волос на затылке.

Затем Эван разложил на полу одежду и тщательно просканировал каждую складку, каждый шов. В современном мире новые технологии возникали еженедельно – он и сам использовал многие из них, – и Эван не хотел пропустить ни одного кусочка металла, ни одного проводка.

Детектор ничего не показал.

Эван разогнулся, и Кэтрин указала на свою одежду:

– Можно?

Он кивнул и отвернулся, пока она одевалась. День подходил к концу, за тонированным стеклом в южной стене начинали зажигаться городские огни.

Закончив одеваться, Кэтрин обошла Эвана, встала напротив него и протянула руку.

– Моя очередь.

Несмотря на напряженный взгляд, ее губы были поджаты – впервые с тех пор, как погиб ее отец, женщина проявила к чему-то интерес. Эван подумал о том, чтобы отказаться, но потом решил, что вреда от этого не будет, и протянул Кэтрин детектор.

Она просканировала его с ног до головы. Чтобы достать до его лица, женщине пришлось приподняться на цыпочки. Когда она проводила детектором у его виска, Эван почувствовал ее дыхание на своей шее, мягкое, как перышко. Закончив, Кэтрин вернула ему детектор и подняла взгляд, замерев.

– Теперь что? – спросила она.

– Сядьте вон туда.

Эван указал на стойку под висящей на потолке лампой, и Кэтрин забралась туда. Эван взял в ванной полотенце и аптечку и вернулся. Намочив полотенце теплой водой, он встал перед женщиной. Теперь, когда она сидела на барной стойке, их лица находились на одном уровне. Кэтрин перевела взгляд на полотенце, затем снова посмотрела на Эвана и развела колени в стороны, чтобы он мог подойти и обработать рану.

Как Эван и предполагал, рана была поверхностной, а осколок стекла – совсем крошечным. Он протер полотенцем щеку и подбородок Кэтрин, убирая засохшую кровь. По мере того как он поднимался выше, к самому порезу, женщина все сильнее вздрагивала. Ее испуганный взгляд то и дело возвращался к пинцету, лежавшему сверху аптечки.

– Закройте глаза, – сказал Эван. – Сосредоточьтесь на боли. На что она похожа?

Комки засохшей крови рядом с осколком присохли, но в конце концов поддались. Кэтрин сглотнула.

– Как будто у меня в лице торчит кусок проклятого стекла.

– Ну, для начала неплохо. Горячо?

– Да. Горячо.

– У боли есть цвет?

– Оранжевый, – откликнулась Кэтрин. – Оранжевый и желтый.