Грегг Гурвиц - Сирота Х. Человек из Ниоткуда

Мимо проезжает «вольво», и, как его и учили, Эван подмечает мельчайшие детали своего окружения. На заднем сиденье автомобиля трое детей, они ссорятся, возятся с книжкой-раскраской, прижимаются носами к окнам. Вскоре «вольво» отстает .

Эван с Джеком проезжают мимо начальной школы. Родители высаживают из машин своих малышей – с ранцами, пакетами, в которых лежат бутерброды, яркими термосами. Школьники носятся туда-сюда, весело играют, непрерывно галдят .

Эван думает: «О чем же они говорят?»

После тренировки (пришлось иметь дело со слезоточивым газом, совсем не весело ) они с Джеком возвращаются домой. Глаза до сих пор болят. Эван набирает охапку дров в поленнице рядом с домом. Шершавая кора царапает ему руки. До него не доносится ни звука, но стоит ему обернуться – и перед ним уже стоит Джек, в джинсах и фланелевой рубашке с аккуратно закатанными рукавами .

– Нам надо поговорить .

Эван откладывает дрова, чешет предплечья .

– Я всегда буду один, да? Совсем один? Всегда? Так будет?

Над штатом Виргиния садится солнце, оно озаряет широкие плечи Джека. Его голова окружена этим свечением, точно нимбом .

– Да, именно так .

– Кто это сказал: «Одна ветка ломается, но связка веток – нет»?

– Эти слова приписывают Текумсе [17]. Но вообще – черт его знает . – Джек внимательно смотрит на Эвана, поджав губы .

Эван уже знал: это движение губ говорит о том, что Джек продумывает дальнейшие действия и выявляет причины, которые привели к теперешней ситуации .

Джек указывает на куст, растущий рядом с домом .

– Набери веток .

Эван так и делает .

Джек наклоняется, развязывает ботинок, вытаскивает шнурок и перевязывает ветки. Затем он достает карманный нож, выкидывает лезвие и обрушивает его на связку. Ветки ломаются ровно посредине. Джек берет отдельную веточку, кладет ее на землю и протягивает нож Эвану .

– Попробуй .

Эван пытается сломать ветку, но она выскальзывает, откатывается от лезвия, остается целой. Удар следует за ударом, но ветка все откатывается, и ему никак не удается в нее попасть. Наконец Эван признает свое поражение:

– Ну ладно. Я понял. Но …

– Продолжай .

– Разве мне не будет одиноко?

– Будет .

Эван пытается найти какую-нибудь мысль, за которую можно ухватиться, вывести мораль из сегодняшней поездки, из увиденного в «вольво» и на школьном дворе, из пережитого в клуба́х слезоточивого газа, обрести надежду, понять прелесть уединения. Он вспоминает о старом добром умнике Заратустре:

– Все, что нас не убивает, делает нас сильнее?

В глазах Джека вспыхивает печаль. Таким Эван его еще не видел .

– Да, иногда, – говорит Джек . – Но остальное время все, что нас не убивает, просто делает нас слабее .

У Эвана стучало в голове. Или не в голове? Стук доносился из внешнего мира.

Кто-то стоял у двери пентхауса.

Протерев глаза, чтобы скрыть сонливость, Эван спустил ноги с кровати. Для этого ему пришлось приложить меньше усилий, чем он ожидал. На полу валялись шприцы, пустые флаконы из-под физраствора, бинты. Эван взглянул на часы. Прошло два с половиной дня с тех пор, как он добрался домой. Этого времени с лихвой хватило бы, чтобы найти пролитую им кровь, просмотреть записи камер наблюдения и позвонить в полицию.

Эван быстро набирал силы, эпоген творил чудеса – вот она, мощь современной медицины! Кожа на краю раны побаливала, в боку все еще кололо при движении, но Эван уже чувствовал себя значительно лучше. Да, в ближайшее время ему не следует качать пресс, но с сегодняшнего утра он опять на ногах.

Он надел свободную футболку, натянул джинсы, сунул за пояс кольт и подошел к двери. Если это копы, он заблокирует дверь и спустится из окна на веревке.

Наверное, настало время оставить все позади.

Камера наблюдения показывала, что за дверью стоит Хью Уолтерс в роскошном спортивном костюме в полоску. Эван сунул пистолет за пояс джинсов сзади и открыл дверь.

– Ты должен кое-что мне объяснить, – с порога заявил Хью.

– Я понимаю, – ответил Эван. – Но прежде чем ты что-нибудь сделаешь, пожалуйста, дай мне возможность…

– Ты намеренно покинул встречу жильцов до завершения голосования! И я решил проверить записи о твоем посещении заседаний. Знаешь, что я обнаружил?

Эван, не договорив, застыл на месте. Сраженный наповал, он сумел только покачать головой.