Грегг Гурвиц - Сирота Х. Человек из Ниоткуда

Эван снова протянул девушке пистолет.

– Держите его, пока мы говорим. Чтобы вы не нервничали.

Она взяла оружие из его руки и положила рядом с собой на диванную подушку, а затем вздохнула, опустив плечи.

– Я не… Мне уже плевать, что со мной будет. Дело в ней. Mi hermanita , моя младшая сестренка, Кармен… Из меня, это сразу было понятно, ничего путного не выйдет. Но она? Кармен ни разу в жизни не поступила неправильно. Она сейчас в школе. И она хорошо учится. Ей всего одиннадцать.

Эван посмотрел на побитый временем футляр от тромбона, а затем перевел взгляд на Морену.

– Сколько вам лет?

– Семнадцать. – Девушка втянула носом воздух и вновь замолчала. Казалось, она даже не понимала, как долго тянется молчание. Она выглядела не напуганной, а отстраненной. – Отец бросил нас, когда мы были еще маленькими. Mi mama узнала, что несколько лет назад он умер. Она… амм… покинула нас в прошлом году. Рак яичников. И потом пришел он . Стал платить за дом. Он держит нас здесь.

По другую сторону улицы продолжал плакать ребенок. Одна из мамаш взялась за ручку коляски и принялась убаюкивать его, катая ее туда-сюда.

– Морковки! – раздался голос попугая из расположенной позади Эвана спальни. – Пожалуйста! Не надо!

Эван продолжал смотреть на Морену. Он не хотел задавать вопросы, ему нужно было, чтобы она сама рассказала свою историю так, как ей удобно.

Девушка вынула мобильный телефон из кармана штанов.

– Он дал мне это. Чтобы он мог в любое время присылать мне сообщения. Вызывать меня. Но все в порядке. Он использует только меня. То есть пока использовал. Моя сестра растет. У нее почти не осталось времени. Он говорит, что она «взрослеет». – При этих словах губы Морены задрожали. – Он уже… хотел… с ней… прошлой ночью. Я… отвлекла его. Как я это умею. Но он сказал, что в следующий раз… В следующий раз… – Она прикусила губу. – Вы не понимаете.

– Помогите мне понять.

Морена лишь покачала головой. Снаружи донеслись звуки искаженного динамиками рэпа, раздающиеся из проезжающего мимо автомобиля. На заднем сиденье хэтчбека устроился парень, державший в руках широкоэкранный телевизор. Машина скрылась из виду, но музыка еще долго была слышна.

– Вам есть куда уехать? – спросил Эван.

– К тете. Она живет в Вегасе. Но это не важно.

– Почему это не важно?

Морена подалась вперед. Ее лицо внезапно исказила злость.

– Вы не понимаете . Он сказал, что если я увезу Кармен, то он нас найдет. У них теперь есть базы данных. Он найдет кого угодно. Где угодно. – И так же неожиданно ее гнев прошел. Морена прижала кулак к дрожащим губам. – Глупо было вам звонить. Просто никому ничего не говорите. Я что-нибудь придумаю. Я всегда что-нибудь придумываю. Ладно, мне пора на работу.

Эван знал, что ее смена начинается не раньше, чем через два часа, а закусочная, в которой она работала, находится в семи минутах ходьбы отсюда. Он остался сидеть, даже не попытавшись подняться.

Морена заколебалась.

– Я просто… не хочу… – Она моргнула, и из ее глаз полились слезы. – Не хочу, чтобы Кармен сломалась, как я.

Девушка подняла руку, вытирая слезы, и Эван увидел отметину на внутренней стороне ее предплечья, похожую на воспалившийся след от прививки. Но, учитывая ее возраст, это не могло быть прививкой.

Это было клеймо.

Эван перевел взгляд на молодых мамаш по другую сторону улицы.

Одна из них поднесла ко рту сигарету, и он понял, что родимое пятно красного цвета вовсе не было родимым пятном. Он глянул на руку другой, катавшей коляску туда-сюда. Как и следовало ожидать, такая же отметина была у нее в том же месте.

Морена заметила, что Эван снова смотрит на нее, и быстро опустила руку, скрывая клеймо, но он успел изучить его. Это был ожог, оставленный дулом пистолета сорокового калибра.

Скажем, дулом «Глока-22» – стандартного пистолета, которым были вооружены полицейские Лос-Анджелеса.

Эван вспомнил слова Морены: «Он может найти кого угодно. Где угодно». Злоупотребление властью. Рабство у всех на глазах. У женщин по другую сторону улицы были такие же телефоны, как у Морены. И еще у них были дети. Теперь Эван понимал, почему на их лицах нет радости, а лишь пустота и отстраненность.

Морена поднялась на ноги. Она расправила свою футболку и подняла голову, чтобы не залить одежду слезами.

– Спасибо, что пришли, и все такое, – произнесла она. – Но вы не понимаете.

– Теперь понимаю, – сказал Эван.

Морена посмотрела на него.