Чарльз Диккенс - Преступники-сыщики (сборник)

Минул год с той поры, как лорд Гейдрю прибег к помощи «Благочестивых», контора которых под знаком треугольника на двери располагалась на Керзон-стрит. Голова у него была тонкой и вытянутой; после первой же их встречи Пуаккар, оценив его склад ума и телосложение, высказал мнение, что он – человек низкий и подлый. К тому времени как они встретились с ним в последний раз, предположение превратилось в твердую уверенность, поскольку его милость имел наглость отвергнуть счет на возмещение расходов, понесенных Пуаккаром, и это несмотря на то, что Манфред и Гонсалес рисковали жизнью, дабы вернуть Гейдрю похищенный бриллиант!

Но троица не стала тащить его в суд. Ни один из них не испытывал особой нужды в деньгах. Манфред довольствовался пережитым приключением; Пуаккар ликовал оттого, что его теория блестяще подтвердилась на практике; Гонсалес же тешил себя необычной формой головы их клиента.

– Самое интересное смещение теменной части и врожденный порок затылочного бугра, какие мне только доводилось видеть, – с восторгом заключил он.

У «Четверых Благочестивых» имелся один общий талант – превосходная память на лица и невероятная способность соотносить их с именами, пользующимися дурной славой. Впрочем, для того чтобы запомнить форму головы его милости, особенных способностей не требовалось.

Однажды весенним вечером Манфред сидел в своей маленькой комнатке, погрузившись в размышления, когда к нему, прихрамывая, вошел Пуаккар – он неизменно принимал на себя обязанности дворецкого – и заявил, что к ним пожаловал лорд Гейдрю.

– Надеюсь, не Гейдрю из Галлат-Тауэрз? – временами Манфред бывал дьявольски ироничен. – Или он пришел оплатить счет?

– Бог его знает, – благочестиво отозвался Пуаккар. – А что, пэры королевства и впрямь возвращают долги? Правда, сословие пэров заботит меня сейчас куда меньше собственной лодыжки – нет, право слово, Леон чертовски непунктуален. Мне пришлось брать такси…

Манфред, усмехнувшись, ответил:

– Он раскается и расскажет нам что-нибудь интересное о его милости. Впустите его.

Лорд Гейдрю, нервной походкой войдя в комнату, растерянно заморгал от света яркой лампы на столе Манфреда. Было видно, что он необычайно возбужден. Тонкие губы его пребывали в нервическом движении, глаза же он открывал и закрывал с быстротой, вызванной явно не одним лишь ярким светом. Его вытянутое морщинистое лицо судорожно подергивалось; время от времени он беспокойно запускал пальцы в редкие рыжевато-седые волосы.

– Надеюсь, мистер Манфред, между нами не возникло… э-э…

Сунув руку в карман, он выудил оттуда продолговатый клочок бумаги и положил его на стол. Манфред взглянул на него с удивлением. Пуаккар, забыв о взятой на себя роли дворецкого, заинтересованно наблюдал за происходящим. Ему не было решительно никакой нужды продолжать притворяться тем, за кого он себя выдавал.

Лорд Гейдрю перевел взгляд с одного на другого.

– Я надеялся, ваш друг… э-э…

– Мистер Гонсалес отсутствует: он вернется поздно вечером, – пояснил Манфред, ожидая, что будет дальше.

И тогда его милость со стоном обмяк на стуле, уронив голову на руки, лежащие на столе.

– Боже мой! – вырвалось у него. – Случилось нечто ужасное… Мне страшно даже подумать об этом.

Манфред терпеливо ждал. Наконец гость поднял голову.

– Я должен поведать вам всю историю с самого начала, мистер Манфред, – сказал он. – Моя дочь Анжела… быть может, вы знакомы с ней?

Манфред покачал головой.

– Сегодня утром она вышла замуж. За мистера Гунтхаймера, очень состоятельного австралийского банкира да и вообще славного малого. – Его милость покачал головой и промокнул уголки глаз носовым платком.

На Манфреда начало снисходить озарение.

– Мистер Гунтхаймер намного старше моей дочери, – продолжал лорд, – и я не стану скрывать от вас того факта, что Анжела возражала против этого брака. Откровенно говоря, она достигла нелепого и глупого взаимопонимания с молодым Сидуортом – хорошая семья и все такое, но ни гроша за душой… Это было бы безумием.

Теперь Манфред уже вполне отчетливо представлял себе положение дел.

– Нам пришлось поторопиться со свадьбой, поскольку выяснилось, что Гунтхаймер должен отбыть в Австралию намного раньше, нежели предполагалось. К счастью, дочь уступила моим законным пожеланиям, они заключили брачный союз нынче утром в Отделе записи актов гражданского состояния и должны были отбыть на остров Уайт трехчасовым поездом. Мы не стали провожать ее, и потому я располагаю лишь тем отчетом о происшедшем, который предоставил мне зять. По его словам, он уже подошел к зарезервированному купе, как вдруг обнаружил, что моей дочери нет рядом. Оглядевшись по сторонам, зять вернулся назад, но ее нигде не было видно. Решив, что она могла опередить его, он поспешил в купе, но оно оказалось пустым. Тогда он последовал обратно к выходу на платформу: там ее не было, однако носильщик, нанятый им для переноски вещей и следовавший за ним по пятам, сказал, что видел, как она оживленно беседовала о чем-то с пожилым мужчиной, после чего они вместе вошли в кассовый зал и пропали. Еще один носильщик, дежуривший во внутреннем дворе вокзала, заявил, будто видел, как они сели в авто и уехали.