Бекка Фитцпатрик - Черный лед

– Боганы [25]– пацаны реально круче «красношеих», – ухмыльнулась Кэз.

– А в Монтерее, – не давала себя сбить Хуанита, – есть большой аквариум. Можем там пообедать. Бритт, ты должна его оценить. Хотя, вероятно, некоторым он покажется слишком уж академичным. Сейчас ведь учиться грешно.

– Учеба кончилась! К черту образование! – запротестовала Кэз, восторженно колотя кулаками по приборной доске.

– Я слышала, что на пляже Ван Дамма можно насобирать морских ушек, – вступила я, стараясь говорить небрежно. Притворялась, конечно: я прекрасно знала о том, что именно на пляже Ван Дамма ушки как раз и собирают. Весь последний семестр я откладывала свою зарплату уборщика на кампусе и теперь собиралась спустить ее на две недели аренды домика у океана. И все потому, что хотела испечь свое первое морское ушко – на костре, как положено.

Разумеется, на самом деле я хотела увидеть Джуда.

– Да, сбор морских ушек – популярное развлечение на пляже Ван Дамма, – подтвердила Хуанита. – Но это может быть очень опасным, особенно если не знаешь, что делаешь. Я бы не советовала.

– Думаю, стоит попробовать, – тут же провозгласила Кэз.

– Валяй. – Хуанита не отрывала глаз от телефона. – Я посижу на пляже и посмотрю с безопасного полотенца, как ты тонешь.

– Знаешь, это тянет на неплохой девиз, – заметила Кэз, проводя рукой по воздуху, словно приклеивая воображаемый плакат. – «Сиди и смотри».

– А твоим девизом могло бы стать «В омут головой!».

– Особенно если омут высокий, загорелый и классный, – отозвалась Кэз, поднимая руку, чтобы дать мне «пять».

– Ребята , – сказала я. – Предполагалось, что мы едем развлекаться. Хватит спорить. Закройте глаза. Глубоко вдохните. Подумайте о хорошем. И сдайте мне телефоны – запру их в бардачке. Без нытья! Кэз, собери. Вот мой.

Когда телефоны отправились под замок, Кэз с Хуанитой расслабились, и я порулила по захватывающему дух приморскому шоссе, вившемуся по уступам скал, круто обрывавшихся в пенные белые волны. Узкие обочины напомнили мне безумные русские горки в Вайоминге, но на этом все сходство заканчивалось. Сквозь темные очки я щурилась на поблескивающие бирюзовые волны, катившиеся куда хватало взгляда. Высокое ослепительно-яркое солнце жгло мои драгоценные, будь они прокляты, веснушки. А воздух! Цветущие деревья, горячий асфальт и прохладный, резкий запах морского тумана. Нет, это определенно был не Вайоминг.

Я пыталась впитывать красоты пейзажа, но не могла выбросить из головы неотвратимость того, куда вела нас дорога. С каждым пронесшимся мимо километром я оказывалась все ближе к… Если хочу увидеть его , вот он, мой шанс. Сердце подпрыгивало от предвкушения, а потом сжималось ужасом. А что, если у него есть девушка? Красивая, умная, само совершенство ?

Я могла бы позвонить Джуду – у меня же есть номер. Сколько раз за последний год я принималась набирать его, но что-то все время останавливало меня на последней цифре. Что бы я сказала? Нас не связывали обычная дружба или нежность, так что «Как дела?» выглядело неподходяще. А «скучаю по тебе» – неуклюже откровенно. Или даже прилипчиво и странно, словно я придавала тем четырем дням бо́льшее значение, чем они заслуживали.

Я надеялась, что получится столкнуться друг с другом случайно. Вроде как судьба. Возможно, снять хижину недалеко от его любимого пляжа означало немного подтолкнуть перст судьбы, но что, если злодейка сама так и не захочет мне улыбнуться?

Нет, надо бы, конечно, переступить через себя и позвонить. А там будь что будет. В конце концов, это всего лишь звонок. Если ответит, всегда можно повесить трубку. У меня телефон с новым лос-анджелесским номером – он не догадается, кто звонил.

Кэз закрыла глаза, прислонившись к двери, Хуанита заснула, растянувшись на заднем сиденье. Не успела я отговорить себя, как уже нагнулась вбок, вытягивая телефон из бардачка. И набрала его номер. С каждым гудком я чувствовала, как уходит нервозность и что-то другое занимает ее место. Облегчение? Разочарование? Вот включился автоответчик.

– Звонишь домой? – спросила Кэз, зевая и протирая глаза.

– Другу с Залива. Не берет трубку. Фигня. – Подражая подруге, я тоже зевнула, надеясь, что голос меня не выдал.

– Другу или интересному молодому человеку? – сощурилась проницательная Кэз.

– Просто парень, которого когда-то знала. – Странное это было ощущение: говорить с Кэз о Джуде. За первый курс она стала для меня кем-то большим, чем просто лучшей подругой. Я рассказывала ей то, в чем не признавалась никому и никогда, даже Корби. У нас было множество «своих» шуток и словечек, мы делили еду на двоих и не делили счет, потому что нам не нужно было соревноваться друг с другом. Все мое было и ее тоже. Не было у нас и тайн друг от друга. А если мы ссорились, то никогда не ложились обиженными – выясняли все до конца, даже если приходилось просидеть до утра. Поэтому сейчас я чувствовала себя виноватой за то, что скрывала от нее Джуда. Но я не была уверена, что готова с кем-либо им делиться. Возможно, потому что у меня его никогда толком и не было. А еще я не была уверена, что случившееся между нами – настоящее. Нам так и не представилось шанса выяснить это.